— (Она замерла, на миг даже перестала дышать.) — Неужели вам неинтересно увидеть поместье таким, каким мечтала его видеть ваша бабушка?
— Это единственная причина, по которой вы меня приглашаете? — выговорила наконец Доминика.
— Нет. Я собираюсь угостить вас ужином, устроить танцы и прогулку по побережью… — Он обвел взглядом пляж. — Мы можем покататься верхом. Все это поможет нам получше узнать друг друга.
Глава 3
Наступил час отлива. Несколько нетерпеливых чаек дожидались неподалеку, чтобы поживиться остатками их трапезы, и громко спорили между собой из-за будущей добычи. Доминика смотрела па их красные лапки и блестящие бусинки глаз и чувствовала, как ее словно плащом обволакивает влажное тепло. Берег опустел, последний замешкавшийся рыбак поспешно собирал свои вещи.
— Вы приглашаете меня не для того, чтобы почувствовать себя полновластным хозяином владений и совратить меня в моем старом доме? — спросила Доминика и сама не узнала свой голос.
— Совратить вас? — Он скептически пожал плечами. — Как? Силой?
— Откуда мне знать, каким способом вы привыкли получать удовольствие?
— бросила она дерзко. — Но…
— Я сам вам скажу, — перебил он, обжигая ее уничтожающим взглядом. — Я привык в первую очередь доставлять удовольствие даме.
Она с досадой пожала плечами, не в силах скрыть смущение.
— Пусть так. Но зачем мужчине и женщине проводить выходные вместе, если не для секса? И вы не подумали, что возвращение в поместье воскресит во мне печальные воспоминания?
— Этого не случится, если вы действительно такая реалистка, какой хотите казаться, Доминика. Вам до сих пор удавалось то, чего так откровенно жаждет ваше тело.
Доминика привстала на колени и уперла кулаки в бедра.
— Знаете, почему я поехала сегодня с вами?
— Догадываюсь, — процедил он, вытягивая ноги и небрежно подпирая голову рукой. — Хотели пожалеть обездоленного мальчика, заплакавшего при виде моря. Но на самом деле — чтобы доказать, насколько вы неуязвимы для влечения, которое мы испытываем друг к другу.
Доминика втянула в себя воздух.
— И еще… — Он сел, не отрываясь глядя в ее негодующие голубые глаза. — Думаю, мне доставит удовольствие ощутить себя владельцем «Лидком-Плейс», особенно если эта поездка положит конец покровительственному поведению, которое вы так умело демонстрируете, Доминика Харрис.
Доминика вскочила на ноги. В следующую секунду Энгус вынырнул из-под зонта и привлек ее к себе.
— Только не говорите, — произнес он еле слышно, сжимая в объятиях оцепеневшую Доминику, что мы, после того как сняли одежду, не думаем непрерывно об одном и том же.
Яркий румянец, заливший ей щеки, был красноречивее всяких слов. Кейр улыбнулся. Благоразумие и моральные принципы, привитые с детства, требовали от Доминики опровергнуть эти домыслы. Она собиралась заявить, что они вовсе не обнимают друг друга, это он обнимает ее, и без ее согласия. Но то самое чувство, которое искрой вспыхнуло между ними два дня назад, снова воспламенило ее. Только теперь Доминику прикрывало гораздо меньше одежды. И его шорты не могли скрыть необузданное желание здорового мужчины.
Ее сердце забилось сильнее, когда его руки скользнули вверх к ее груди, прикрытой купальником. Но следующая мысль, мелькнувшая в голове, была: «Довольно!» Ни одному мужчине не позволено дотрагиваться до нее против ее воли без того, чтобы… Что?
Добиться от нее ответной реакции, пусть чисто инстинктивной, заставить ее восторженно ахнуть, потерять голову. А эти сильные, прекрасные руки оказались еще и очень мудрыми и нежными: они сумели высвободить ощущения, которые поднимались в ней волнами чистого восторга.
Энгус еще крепче прижал Доминику к себе, и она услышала, как он прошептал ее имя. В следующую секунду его губы отыскали ее губы, и она отдалась поцелую с неожиданной для самой себя страстью.
Остановил их удар грома. Сверху закапали первые редкие капли дождя. Какое-то время они с недоумением смотрели вверх на черную грозовую тучу, набегавшую с моря.
Энгус отстранился от нее и пробормотал со сдержанной иронией:
— Какие еще вам нужны доказательства?
Но не успел ни один из них сказать еще хотя бы слово, как дождь хлынул в полную силу, а тучу алмазным зигзагом перечеркнула молния. Доминик и Энгус, не сговариваясь, схватили в охапку вещи и бросились к дорожке, ведущей на автостоянку. И когда они шлепнулись на мягкие передние сиденья «рейнджровера», гроза уже бушевала вовсю.
— Ой, с меня вода бежит ручьями прямо на сиденье, — простонала Доминика, дрожа, и смахнула со лба мокрые волосы.
— Возьмите вот это… — Он потянулся назад и достал легкий жакет с подкладкой из клетчатой фланели. — И полотенце, и плед — все промокло насквозь.
— Спасибо, но как же вы?
— Я быстро согреюсь. Вы, кажется, говорили, что захватили с собой кофе? Это единственное, о чем не подумала миссис Браун.
— Да! И еще морковный пирог. — Доминика торопливо закуталась в жакет и открыла свою корзинку.
Через пять минут она протянула ему чашку дымящегося кофе и кусок морковного пирога на бумажной тарелочке. Налив кофе себе и отрезав второй кусок, она откинулась на сиденье.
Он поставил чашку на приборный щиток, попробовал пирог и сказал:
— Послушайте, Доминика, я не хочу, чтобы между нами оставались недомолвки.
— Я… — неуверенно пробормотала она.
— Я хочу сказать, что вы виноваты в этом не больше моего. Потому что никто из нас не смог устоять. Если вы не желаете признаваться ни в чем остальном даже самой себе, признайтесь хотя бы в том, что поцелуй был потрясающий!
— Вы правы, — промолвила она после небольшой паузы, в течение которой гроза начала стихать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40