— Кто тут у вас на телефоне повесился? Невозможно дозвониться! — недовольно выдохнула она и тут же переменила тон, — Аль, тебя опять Максим Андреевич требует.
Алла встала из-за стола, взяла папку с бумагами, внутренне настраиваясь на этот незапланированный разговор. В голосе Яны слышалось странное участие. Вообще-то надменная Яночка вела себя с окружающими подчёркнуто высокомерно, как лицо приближенное к шефу. Из-за чего она переменилась теперь к Алле? Из сочувствия или оттого, что решила закрутить романчик с Ильёй — их уже не раз видели вместе в курилке и в кафешке внизу.
Алла замешкалась у стола и дождалась, пока Яна уйдёт. Ей почему-то не хотелось идти к Максу вместе. О чём заведёт благорасположенная Яночка разговор — о том, почему она расстались с Максом или захочет поболтать про Илюшу?
Нет, скорее всего Яну интересовал только Илья. Алла убедилась в этом, когда, шагая по коридору, увидела, как длинноногая красавица хохочет о чём-то с Илюшей на пороге его кабинета. Ах, Илюша, Илюша… Может быть, на самом деле Геле стоит поработать в фирме — поглядеть на своего драгоценного дядю в стенах фирмы, если ей не достаточно того, что у него живёт Дина. Возможно, хоть это её немного отрезвит. Или разозлит. Как сейчас Аллу, вынужденную опять нестись к шефу. Сейчас она ему скажет, что невозможно работать безошибочно, когда тебя всё время дёргают. Или нет, не надо! Она не покажет ему своего недовольства — она по-прежнему попытается быть сдержанной и спокойной — « да, Максим Андреевич», «Спасибо, Максим Андреевич за то, что указали мне на мою ошибку», « Я всё исправлю, ненаглядный Максим Андреевич, мой любимый, мой ненавистный….»
13
— Илюша, спасибо, что ты заехал ко мне, — Полина обняла Илью на пороге своей квартиры, — проходи, милый. Сколько мы уже не виделись, я так по тебе соскучилась…
Илья поцеловал Полину в щеку.
— Я тоже, мама Поля, — тихо ответил он. — Извини, что я долго не приезжал к тебе. И сегодня приехал только после твоего звонка. Я неблагодарная скотина. Как ты живёшь, как твои дела?
— Пойдём я тебя накормлю хорошим ужином. Ты ведь по-прежнему питаешься кое-как и где попало.
— Не беспокойся обо мне. Я уже вырос, — улыбнулся в ответ Илья.
— Вырос… — вздохнула Полина, усаживая Илью за стол, — вы все выросли, но я так беспокоюсь о вас. О тебе, о Саше, о девочках. Вот только за Кирюшку мне спокойнее. Во-первых, он живёт с отцом, а во-вторых, у него такая замечательная Юля.
— Девчонки тоже сейчас живут с отцом, — возразил Илья.
— Да-да, я знаю… Как там Алла? У меня за неё болит сердце.
— Алла — молодец. Она оказывается такая сильная, я не ожидал от неё. Сильная и гордая. Она, конечно, переживает, но виду не подаёт. Это бесит Макса, но должно ему и понравиться. Он уважает сильных людей. Я не знаю, как ей живётся дома, я там не бываю, но на работе она держится отлично.
Полина на минуту отвернулась к посудному шкафу за тарелками, протянула было руку, но тот час же её безвольно опустила.
Илья заметил это её непроизвольное движение и, выдохнув, произнёс:
— Мама Поля, оставь ты этот ужин, я вполне сыт, давай сядем и поговорим обо всём, что тебя волнует. Я знаю ведь, что не ужинать ты меня к себе позвала. О чём ты хочешь спросить у меня — о Сашке, о Геле, о моих отношениях с братом?
— Я не могу требовать у тебя отчёта… — неуверенно начала Полина.
— С Гелей я не встречаюсь, — довольно резко ответил Илья, — но если ты сейчас начнёшь меня благодарить за это — я уйду.
— Нет, нет, — воскликнула смятенно Полина и торопливо опустила руки Илье на плечи, будто он уже собрался соскочить с места и убежать. — Я знаю, как всё это нелегко — все эти разговоры, выяснения отношений, поучения… Илюша, но я вчера говорила с Гелей — и теперь не нахожу себе места. Ты не представляешь, что с ней творится — она чужая. Потерянная, измученная. Обозлённая на всех и вся. Я не представляю, как ей помочь. Она бредит тобой. Ещё немного — и она сорвётся, натворит каких-нибудь безумий.
— Что Я могу сделать? — глухо и напряжённо спросил Илья, — только одно — исчезнуть навсегда из её жизни. Уехать, раствориться, умереть…
— Перестань! — закричала Полина, — как я могу тебе желать такое — ты для меня — мой ребёнок! Но ведь ты сильнее!… Она — маленькая, избалованная романтичная дурочка. А ты взрослый умный мужчина, только ты один можешь всё изменить и всё исправить.
— Исправить? — глаза Ильи сузились, — ах, понятно — исправить. Значит, ты тоже считаешь меня виноватым. Не говори ничего — я уже слышал всё это от Антона. Ладно, пусть так. Пусть я негодяй и подлец, кровосмеситель… ненавижу это слово!!!! Скажи мне, что я должен сделать, чтобы всё изменить и исправить. Скажи мне, ты ведь уже придумала — и я пойду.
— Илья, прости! — вырвалось у Полины вместе со слезами, — никуда ты не пойдёшь, забудь всё, что я тебе наговорила… просто я до сих пор не могу прийти в себя после встречи с Гелей. Скажи мне, Илюша, ты любишь её?
— Нет! — кровь отхлынула от лица…
— Она всего лишь моя племянница, — почему-то вдруг перехватило горло…
— Это была ошибка, — перед глазами встал туман.
— Скажи, как мне её исправить и я исправлю, — погас голос.
Полина смотрела на плачущего Илью и невыносимое горе переполняло её. Горе и страх за своих несчастных, непутёвых детей. А ещё было ни с чем не соизмеримое ощущение вины. Да никакие условности не стоят капли этих слёз. Что ужасного натворили дети? Просто хотели любить. И как расплата за любовь — боль и унижение от того, что их любовь бесчувственно и холодно растоптали, прикрываясь непререкаемыми постулатами. Что же они все получили взамен?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78