Она представила себя со стороны: растрепанные волосы, распухший нос, покрасневшие глаза… Хорошенькая картинка!– Как вы себя чувствуете?Дурацкий вопрос! Интересно, как может себя чувствовать больной человек, которого в половине двенадцатого дня, не умытого, не позавтракавшего вытащили из постели?А Джастин Браун тем временем продолжал:– Все очень беспокоятся, не понимая, что с вами могло случиться. Они, кажется, убеждены в незыблемости вашего здоровья. А я вспомнил, как вы промокли и озябли в пятницу, сразу подумал о простуде, вот и решил навестить…– Понятно… – буркнула она, стягивая у горла ворот халата. – Примите мои поздравления. Я тут прочитала о процессе. В общем и целом все прошло хорошо. Вы держались достойно, не подавляя людей своим авторитетом.– Не возражаете, если я войду? Тут дикий сквозняк, боюсь, что вас продует.– Меня уж и так продуло.– И все же не следует вам стоять на сквозняке. Войти он желает! Тоже еще скорая помощь!Уставился на нее и не думает уходить.– Я плохо переношу людей, когда больна, – проворчала она, видя, что босс, сняв пальто, беспардонно направляется в гостиную. – Мне ни до кого, тем более что гостей я не ждала…Джастин бросил пиджак на спинку стула и сел в кресло.– Да, полная победа! – воскликнул он, оставив без внимания ее последние слова. – Увидев, что вы не явились в суд, я решил лично поздравить вас и поблагодарить за неоценимую помощь.– Я просто выполняла свою работу, – с трудом проговорила Кэролайн, вытаскивая из кармана платок и продолжая терзаться присутствием гостя. – Мои сотрудники тоже приложили немало усилий, чтобы ваше дело было выиграно в первом же слушании.– Им я уже выразил свою признательность.– С вашей стороны, мистер Браун, это очень любезно.Видя, что тот, удобно расположившись в кресле, и не думает раскланиваться, Кэролайн с ногами забралась в угол дивана и прикрылась толстым шерстяным пледом. Лучше бы, конечно, этого не делать, дабы он поскорее ушел. Но очень уж не хотелось торчать в халате возле дверей. К тому же ее вновь начало здорово познабливать.– Скажите, Кэрри, вы обращались к врачу?– Насморк не боится врачей. Надо просто переждать, пока он возьмет свое.– Вы неважно выглядите.– Ох, мистер Браун, спасибо за беспокойство, – проворчала Кэролайн, съежившись под его взглядом. – Но это уж всегда так с больными. Конечно, если бы знать, что меня будут атаковывать визитеры, я бы привела себя в надлежащий вид.– Да, девушка, вы определенно не шутили, сказав, что стоит вам заболеть, и чувство юмора тотчас покидает вас.– Разве я так говорила?– Ну, примерно… А теперь, если не возражаете, я пойду на кухню и приготовлю вам чашку чаю.– Весьма любезно с вашей стороны, мистер Браун, но не стоит, право, беспокоиться.Ну и достал же ты меня, приятель, своими заботами! – подумала она, закашлявшись и вновь вытирая нос.– Ничего, Кэрри, какое беспокойство…– Но мне действительно лучше остаться одной… Надеюсь, мы найдем более подходящий момент, чтобы отметить победу. Зачем вам сидеть в душном помещении, забитом тысячами болезнетворных микробов.– Чепуха! Какие там микробы! Нельзя вам оставаться одной без присмотра и помощи. У вас есть кто-нибудь, кто…– Послушайте, я сама могу о себе позаботиться! – вновь начиная злиться, резко прервала его Кэролайн.– А я в этом не уверен.Вскоре из кухни донеслись звуки, говорившие о том, что он и вправду принялся готовить чай.Чего она злится? Ведь задан вполне обычный при таких обстоятельствах вопрос, а она ему чуть в глотку не вцепилась. Не потому ли, что и в самом деле поблизости нет никого, кто поухаживал бы за ней во время болезни. Приятели и подруги, когда не надо, тут как тут. А попроси их прийти сейчас, и у всех найдется куча неотложных дел. Разве та же Кэтлин, позвонившая накануне, не могла предложить свою помощь? Но она ограничилась лишь добрым советом.Двадцать семь лет, успешная карьера, собственный дом… Можно позволить себе провести отпуск где угодно, но ехать одной никуда не хочется. Да и после работы она не спешит, как другие, домой, поскольку там никто не ждет ее.Прежде Кэролайн об этом не задумывалась. Жизнь была заполнена работой. У замужних подруг уже по паре-тройке ребятишек, но она им никогда не завидовала. Собственное ее существование неизменно спокойно. Ни ссор, ни хлопот, ничего… Но подчас бывают минуты, когда становится грустно…
В гостиную вошел Джастин с подносом в руке.– Ну как, девушка? Вы еще не успели по мне соскучиться?Взяв с подноса чашку горячего чая, Кэролайн проворчала:– Я и сама могла бы… Мне неприятно, что вы меня жалеете.– Разве я говорил, что жалею вас? Что-то не припомню…– А что тут припоминать? Это же видно.– Хорошо, Кэрри. Чтобы вы успокоились, торжественно заявляю, что мне вас ничуть не жалко. Я вообще органически не способен испытывать к кому-либо сострадание.Да уж, мистер, рассказывай! Конечно же ты жалеешь бедняжку, за которой даже присмотреть некому. Несчастная, больная, одинокая… Думаешь, мол, у нее, старой девы, и мужчин-то никогда не было…– Вот и прекрасно… – уныло проворчала она.– Может, вы есть хотите?– …А то я не переношу, когда меня жалеют.Странно, но его заботливость, эта чашка чая, изменили ее настроение. А когда, в самом деле, последний раз подавали ей во время болезни чашку чая? К глазам невольно подступили слезы. Опять, кажется, она принялась жалеть себя.– Я понимаю, Джастин, что вам неловко уйти сразу. Но это напрасно, мне будет только лучше.Браун улыбнулся, и она старательно отвернулась от него, дабы не видеть этой обаятельной улыбки. Чашку она все еще держала в руках, так и не отпив из нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50