С утра до вечера, без перерыва на обед!.. — Тося кинула юбку с блузкой Кате. — Переодевайся!Катя многозначительно повела глазами в сторону Анфисы. .— Мам-Вера, Анфиска, можно? — запоздало спросила Тося.Вера разрешающе кивнула головой, а Анфиса снова неопределенно пожала плечами, удивляясь детдомовской Тосиной бесцеремонности.Катя поспешно стала переодеваться, боясь, что Анфиса передумает и отнимет у нее лучшую свою юбку.— Глянет Сашка — и наповал!-убежденно говорила Тося, тормоша Катю и изо всех сил стараясь сделать подругу покрасивей.Болтая ногой в тонком чулке, Анфиса сидела на койке и насмешливо-снисходительно следила за Катей и без толку суетящейся возле нее Тосей: так ветераны смотрят на сборы новобранца. И Надя у плиты украдкой поглядывала на Катю. В коротких Надиных взглядах было жадное любопытство человека, обделенного в жизни многими радостями, выпавшими на долю ее более счастливых подруг, в том числе и этой вот молодой трепетной радостью первого свидания, какой полна была сейчас Катя.— Он как тебе сказал? Приходи, мол, буду ждать! — выпытывала у Кати малолетка Тося, которой еще никто в жизни не назначал свидания.— Да что-то вроде этого… — неуверенно ответила Катя, смущенная всеобщим вниманьем.— Счастливая ты, Катька! — позавидовала Тося. — Слушай, возьми мою брошку.— Да ее под пальто и не видно будет.— Все равно возьми. Пусть хоть брошка моя на свидании побывает!Тося живо нырнула под койку, достала из баула крупную брошку — единственное свое украшение— и нацепила ее на грудь смирно стоящей Кате. Тосина бескорыстная забота о подруге неожиданно заразила и Анфису, она тоже внесла свою посильную лепту в Катины сборы.— Целоваться без спросу полезет — ты вот так руку держи, — посоветовала опытная Анфиса и выставила руку локтем вперед.Тося запоминающе повторила полезный Анфисин жест на всякий случай — может, когда и пригодится.— А совсем обнаглеет — бей прямо по мордасам, это их успокаивает! — Критически осмотрев Катю, Анфиса решила: —Да куда тебе!.. Ты хоть не бросайся ему сразу на шею, поманежь хорошенько, крепче привяжешь.—А зачем Кате притворяться, раз она и сама Сашку любит? — удивилась Тося.— Лю-убит? — насмешливо переспросила Анфиса рассматривая флакон с одеколоном на свет. —Никакой любви нету.— Нету любви? — опешила Тося. — А куда ж она подевалась?— А ее никогда и не было! —сказала Анфиса, наслаждаясь Тосиным изумлением. — Врут люди, сочинили себе сказочку, чтоб веселей жить было… Поверь мне всем мужикам лишь одно нужно!Тося растерянно огляделась вокруг, ища подмоги.— И… Пушкин, по-твоему, врет?.. «Я вас любил, лю бовь еще, быть может…»— «Быть может»! — передразнила Анфиса.— Хватит тебе девчонку пугать, — остановила ее Вера. — Не слушай ты ее, Тось.— У меня своя голова на плечах есть, — обиделась вдруг Тося и пристально посмотрела на Анфису. — Жалко мне тебя, Анфиска, если ты всерьез так думаешь… — Она придвинулась к Кате и тихонько, как говорят о тайном и стыдном, спросила: — Ты и на Камчатку с ним пойдешь, если позовет?За две недели Тося узнала уже все местные обычаи. У Камчатки были свои неписаные, но всем в поселке известные законы. Для девушки пойти с парнем на Камчатку— значило на весь поселок объявить о своей любви, все равно что обручиться. Вместо старомодных «жених и невеста» здесь говорили: «Они на Камчатке сидят». Почти все молодые семьи в поселке прошли через Камчатку, и многие пожилые ныне дяди и тети частенько поминали ее добром словом.— Там видно будет… — уклончиво ответила Катя. Тося с молодым ужасом посмотрела на нее и с решительным видом повернулась к Анфисе:— Дай одеколонцу для Катерины, будь человеком! Анфиса молча протянула Кате флакон с одеколоном.Тося бесцеремонно перехватила флакон, понюхала:— Дай другой, у тебя лучше есть, я знаю.— Ага! — торжествующе выпалила Анфиса. — Наконец-то я тебя поймала, вечно по чужим тумбочкам лазишь!Тося воинственно подступила к Анфисе:— А ты видела?!Анфиса нырнула рукой в тумбочку, достала из дальнего угла маленький заветный флакончик, глянула на свет.— Так и есть! Я как знала, царапину вчера сделала, а теперь царапина на весу… Поймаю на месте — руки поотрываю!— Попробуй… — без прежнего пыла молвила Тося, отодвигаясь от Анфисы.Хитрая Анфисина царапина, кажется, не на шутку озадачила Тосю. Пряча смущение, она подошла к своей койке и срочно занялась покосившимся натюрмортом.Катя взглянула на ходики, испуганно ойкнула:— Ой, опаздываю! — и выбежала из комнаты.У Нади на плите громко зашипела на сковороде картошка. Анфиса брезгливо поморщилась:— И охота тебе каждый вечер с ужином возиться? Ведь столовая есть.— Охота… — хмуро ответила Надя.— Да не слушай ты ее, Надежда!-вступила в разговор оправившаяся Тося.—Ей только волю дай — на всех станет кидаться. Тигра лютая, а не человек! — Вызывая Анфису на бой, Тося храбро шагнула к ней и сказала с запоздалой яростью: — Если кто и брал твой паршивый одеколон, так почему я? Что я, крайняя?— Больше некому! — убежденно ответила Анфиса.— Нужен мне твой одеколон, — не сдавалась Тося. — Захочу — целое ведро куплю!— Вот и купи, а чужой не бери.— И куплю!— Купи, купи… Не забудь и пудру заодно, вечно в мою пудреницу заглядываешь!— В твою пудреницу? — возмутилась Тося. — Ну, знаешь… Когда у меня пудры нету, я могу и зубным порошком попудриться. Цацу из себя не корчу, как некоторые!— Кончайте базар, — строго сказала Вера. — Слушать противно. А ты, Тось, просто удивляешь меня…Тося топнула ногой и пропела…Она всех вечно удивляла, Такая… уж она была!— Поэтесса! — фыркнула Анфиса. — Пушкин в томате!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87