— На Камчатку?!-ахнула Тося. Ох и жук ты, Илюшка!— Никакой я не жук! Ты когда храбрая, а тут боишься.— Я, Илюшка, только медведей боюсь, — призналась Тося, —да и то жареных! Будешь сидеть со мной, а думать про… другую, нужно мне! Ведь ты со мной только прикидываешься… Скажешь, нет?На миг Илья смутился, решив, что Тося откуда-то разузнала о его споре с Филей. Но тут же каким-то охотничьим чутьем, которое всегда выручало его, когда он обхаживал девчат, Илья понял, что бояться ему нечего. Просто на эту ершистую и не очень-то красивую девчонку еще никто из мужского племени не обращал внимания, и теперь с непривычки Тося никак не может поверить, что такой видный парень, как он, всерьез заинтересовался ею, недомерком. Илья представил вдруг сумятицу, которая царит сейчас в неопытном Тосином сердчишке, и снисходительно усмехнулся:— А чего мне прикидываться? Нравишься ты мне… Понимаешь? — проговорил он фальшивым голосом сильного и в общем-то справедливого человека, которого обстоятельства вынуждают обманывать ребенка.Илья и сам расслышал фальшь в своем голосе и рассердился на себя, на заупрямившуюся Тосю, на Филю, который втянул его в этот дурацкий спор. Честней всего сейчас было бы бросить Тосю со всеми ее младенческими страхами и отправиться к Анфисе на коммутатор. Но дело зашло уже слишком далеко, и отказаться теперь от спора — значило на весь поселок объявить о своем поражении. Да и пыжиковую шапку терять за здорово живешь Илье тоже не хотелось. «Сама виновата!» — не впервой оправдался перед самим собой Илья, припомнив все обидные Тосины выкрутасы на танцах в клубе.— Очень уж ты мне нравишься… — терпеливо повторил он, из прежнего своего опыта зная, что девчата никогда не обижаются, когда такие вот вещи говоришь им по нескольку раз. — Крепко нравишься, понимаешь?— Не верю! — сказала Тося, но голос у нее предательски дрогнул, и она с благосклонным любопытством взглянула на человека, который первым во всем мире по достоинству оценил ее.— Я и дома о тебе думаю, и на работе в лесу! — без стыда и совести врал Илья, входя во вкус и чувствуя, что Тося начинает поддаваться.— И ничуть я тебе не верю! — счастливо сказала Тося и стала валенком утаптывать свежий снег, заваливший дорожку: очень трудно стоять истуканом и ничего не делать, когда тебе впервые в жизни говорят, что ты нравишься и о тебе думают и дома и на работе.— Как увижу тебя — так праздник на душе! — вдохновенно врал Илья, не очень-то утруждая себя ради такой мелкой сошки, как Тося.— Все равно ни капли не верю! —ликующим голосом пропела Тося и поправила мальчишескую свою шапку-ушанку каким-то новым, только сейчас народившимся движением руки — округлым и уже почти женским.—Закрою глаза, и образ твой стоит передо мной! — выпалил Илья, чтобы окончательно доконать Тосю, и сам же первый прикусил язык, усомнившись вдруг, не хватил ли он через край.Тося восхищенно шмыгнула носом и переспросила шепотом:— Образ?—Ага! Вот смотри.Илья стал боком к Тосе, зажмурил глаза и затих, вглядываясь во что-то, доступное только ему.— Ну как? — ошеломленно спросила Тося. — Видишь меня?— Вижу!— А… где?Илья махнул рукой в сторону Камчатки. Любопытный Филя, высунувшийся из-за угла общежития, чтобы не прозевать, как Илья «охмуряет» повариху, поспешно отшатнулся. Тося добросовестно вглядывалась во тьму, но заметила лишь какую-то тень, метнувшуюся за угол дома. Может, образы такие и бывают? Она покосилась на Илью и увидела, что ресницы у него дрожат.— Ты не подглядывай! — приказала Тося, закрыла лицо Ильи портфеликом и спросила требовательно: — А в каком платье мой… это самое, образ?Илья переступил с ноги на ногу, припоминая небогатый Тосин гардеробишко.— В… синем, — неуверенно сказал он.•— С белым воротничком? —доверчиво спросила Тося.— С белым!-торжествующе выпалил Илья и поспешил открыть глаза, пока Тося не подловила его на какой-нибудь манжетке. — Ну, убедилась? Пойдем теперь посидим.Он взял Тосю за руку и слегка потянул к себе, проверяя, готова ли она уже идти на Камчатку, или придется с ней еще повозиться. Тося сделала один-единственный шаг и тут же уперлась детским своим валенком в ступеньку крыльца — и осторожный Илья сразу же выпустил ее руку, боясь раньше времени спугнуть дикую девчонку.— Беда мне с тобой, — пожаловался он.Тося виновато опустила голову и как заведенная принялась утаптывать снег вокруг себя. Она так старалась, будто работала сдельно. Ей и первого в жизни человека, которому она наконец-то понравилась, не хотелось огорчать, и в то же время очень уж боязно было идти на страшную Камчатку. Пойманным в капкан мышонком Тося снизу вверх глянула на Илью.— Пошли, Тось, — настойчиво позвал Илья. — Посидим, поговорим… Не мы первые!И вдруг Тося перестала трамбовать свой снег и, найдя выход, обрадованно вскинула голову:— Давай лучше дружить, Илюшка, а?Илья досадливо поморщился, будто вместо вина хлебнул сгоряча пресной воды.— А мы на Камчатке и начнем дружить, —небрежно, как о само собой разумеющемся деле, сказал он. — Если хочешь знать, так там даже удобней, чем здесь на сквозняке… Пошли, Тось, чего уж!— А Анфиса?! — ужаснулась вдруг Тося, не понимая, как могла она раньше позабыть про счастливую свою соперницу. — И что ты за человек? С ней… дружишь, а меня на Камчатку зовешь? Не пойду я, подруга она мне все-таки: в одной комнате живем и… койки рядом.Илья с веселым изумлением посмотрел на Тосю и отвернулся, не выдержав гневного ее взгляда.— Что ж Анфиса? — пробормотал он. — Было время, встречались мы с ней, а теперь я и думать про нее забыл… Ничего в ней особенного нету, вот разве прическа красивая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87