Завороженными глазами Тося смотрела на Илью, не подозревая, что вся его боль, как в зеркале, отражалась на ее лице. Опрокидывая стулья, Илья ринулся к выходу, хлопнул дверью, загремел в коридоре ведром.Встревоженные девчата вбежали в комнату. Тося сидела на полу и подбирала осколки часов. Непрошеные слезы текли по ее щекам.— Он тебя ударил, да? — выпытывала Вера. — Да кто тебя так обкорнал? — изумилась Катя, разглядывая нелепую Тосину прическу.— Тридцать четыре с полтиной… — прошептала Тося, поднялась с пола, роняя мелкие колесики и стекляшки, и спросила потерянно: — Да что же это такое, девочки? Ведь я его, ирода, полюбила-а!..Она привалилась к столу, окунула опозоренную модной прической голову в равнодушную синь Тихого океана и заревела в голос. КСАН КСАНЫЧ ПОЛУЧАЕТ КВАРТИРУ. ТОСЯ НА КАМЧАТКЕ Апрель хозяйничал в поселке. Он заметно поубавил сугробы, оголил землю на буграх и солнцепеках, по-летнему подсинил небо и приподнял его над поселком. Тропки, стиснутые зимой высоченными сугробами, теперь, когда рыхлый снег вокруг наполовину стаял и осел, выперли наверх и высились грязными насыпными дамбами.Возбужденный Ксан Ксаныч топтался на крыльце нового дома, врезая замок в наружную дверь. Вид у него был торжественный, счастливый и чуть-чуть виноватый, будто он немного стыдился, что такое большущее счастье привалило наконец к нему.А вокруг Ксан Ксаныча шумел субботник. Десятка три лесорубов пожертвовали своим воскресным отдыхом и вышли на работу, чтобы наконец-то завершить затянувшуюся постройку многострадального дома, в котором Ксан Ксанычу с Надей обещали комнату. Они настилали полы, навешивали двери, вставляли стекла, тянули электропроводку от ближнего столба. На новостройке кипела дружная, празднично-шумная и малость бестолковая работа, какая бывает, когда за дело берется больше людей, чем надо, и не все из них знают, что и как им делать. Охрипший прораб метался по всему дому, безуспешно пытаясь навести порядок.И поверх разноголосицы шума и гама, давая тон всему, над стройкой раздавался неторопливый и размеренный стук топора, падающий сверху:— Бум… Бум… Бум…Это хмурый и нелюдимый Илья один-одинешенек трудился на крыше, закрывая последний просвет. Филя с Длинномером подносили ему доски.Тосе и на субботнике досталась почти поварская работа: она разогревала в котле воду, готовила в корыте глиняный раствор, а в свободные минуты помогала Вере сортировать кирпич.Надя с Катей носили кирпич на носилках. Ксан Ксаныч встретился глазами с Надей и многозначительно показал ей замок — этот наглядный символ их близкой уже семейной жизни. Надя поспешно закивала головой, радуясь, кажется, не так за себя, как за своего жениха, дожившего наконец до счастливого дня.Больше всего народу набилось в той комнате, которую Ксан Ксаныч когда-то вечером облюбовал себе с Надей. Маленький тракторист Семечкин вместе со своей тихой невестой возились у окна, вставляя стекла. Чуркин с видом заправского печника возводил печь. Подручным у него был комендант, повязавший себе мешок вместо фартука. Чернорабочую силу Чуркин держал в ежовых рукавицах и, помахивая кельмой, строго покрикивал на коменданта:— На кой ляд вы мне битый кирпич суете? Соображать надо, это вам не тумбочки учитывать!Катя прыснула. Завидев на улице Дементьева, Чуркин высунул голову в пустую незастекленную фрамугу и привычно крикнул:— Поднажмем, ребятушки! — Покосился на придирчивую Катю и добавил: — И девчатушки…— Да не кричите вы, — с досадой остановил его Дементьев. — Люди и так на совесть работают.— Кашу маслом не испортишь, — убежденно сказал Чуркин.Тося принесла в ведре глиняный раствор и стала возле коменданта. Она удивлялась, откуда Чуркин знает, какой кирпич куда класть, и все норовила подсунуть мастеру приглянувшуюся ей четвертушку кирпича.— Вот этот положите, — умоляла она. — А этот когда же? Гляньте, какой симпатичный!По соображениям высшего порядка, недоступным Тосе, Чуркин терпеливо отводил ее руку и брал совсем другие кирпичи.— Всему свой черед, — солидно говорил он, чувствуя себя на своем месте и наслаждаясь тем уважением, какое испытывали к нему сегодня все лесорубы и от которого он давненько уже отвык в лесу. — Погуще раствор разводи, это тебе не щи варить!Тося обиженно вздохнула и поплелась к своему грязному корыту.А Илья на верхотуре без передышки стучал топором; Он так старался заколотить все гвозди, которые выпускала наша железная промышленность, что Тося даже усомнилась: клялся он когда-нибудь в любви или это только приснилось ей в те далекие и счастливые времена, когда она еще ничего не знала о споре, всему на свете верила и, чтобы увидеть Илью во сне, колесом вертела по ночам подушку?К Дементьеву подбежал запыхавшийся прораб.— Вадиму Петровичу, — хрипло сказал он, пожимая руку.— Ну как, успеете теперь к маю?— Кто ж знал, что столько народу откликнется? — удивился прораб. — Не удавались у нас прежде такие мероприятия. Помаленьку растут люди: коммунистическая форма труда и все такое прочее… — Он заметил непорядок в дальнем конце дома и сорвался с места. ¦— Куда ты, куда? Эта дверь с другого подъезда. И кто эти субботники выдумал!..Нагружая очередные носилки кирпичом, Катя глянула на верхушку телеграфного столба, где с монтерскими кошками на ногах висел Сашка, подключая электропроводку к новому дому,— Смотри не сорвись! — боязливо крикнула Катя.И Тося машинально покосилась на Илью. Он уже за крыл последний просвет в крыше и начал зашивать доска ми фронтон дома. Нашел себе работенку! Ему и горюшка мало, что топор его стучался прямехонько Тосе в сердце, тревожа ее и заставляя все время думать о нескладной своей любви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87