Она работает довольно неплохо, во всяком случае, клиенты не жалуются. — Она снова помолчала. — Я не могу выразить, как мне жаль, что все так случилось. Но мне действительно больно. Надеюсь, ты когда-нибудь поверишь мне.
Глория энергично замотала головой.
— Не надо, Лиз. Это мне должно быть стыдно. Я же убежала, а ты осталась. — Она сжала руку Элизабет в своих руках. — Я должна была остаться рядом с тобой.
Элизабет погладила ее ладонь.
— Ты любила своего отца. Ты не поверила мне, когда я говорила, что у него могут быть неприятности. — Она вздохнула. — Да, тебе было лучше остаться, но ты была сломлена: сначала его виной, потом его смертью. Ты была в отчаянии, и я не знала, как тебе помочь. Ты так страдала, весь твой мир рушился на моих глазах, а я ничего не могла изменить, хотя вовсе не хотела причинять тебе боль. Глория кивнула.
— Я знаю. — Она попыталась улыбнуться. Теперь я знаю, что отец хотел навязать тебе свой образ жизни. Он всегда мечтал быть… более преуспевающим, заработать больше денег.
Она снова тряхнула головой, обуреваемая сразу несколькими чувствами: разочарованием, грустью, раскаянием, жалостью к отцу.
— Его тянуло к людям, которые говорили о «легких» деньгах и о «легких» способах их заработать. Отмывание денег. Как он мог не думать о том, что с такими знакомыми он обязательно окажется втянутым в преступление? Устраивал вечеринки и приглашал сомнительных людей. Позволял играть в незаконные азартные игры. Это было ужасно. Он думал, что станет важным, богатым, уважаемым.
— Но ему самой судьбой было предназначено ничего этого не иметь, — мягко сказала Элизабет. — Долгое время мне было очень больно думать о том, что он покончил жизнь самоубийством, но потом я поняла, что это неизбежно должно было произойти. Он жил в воображаемом мире. Действительность его убила.
Глория издала звук, похожий одновременно на смех и на всхлип.
— Он всегда был мечтателем, который ненавидел реальность, — с грустью продолжала Элизабет. — И совершенно запутался. Но я все равно его любила.
— И поэтому ты позволила ему втянуть себя в его дела, принимала участие в вечеринках его клиентов. — Глория вздохнула. — Я начала это понимать совсем недавно. Мне было гораздо проще винить во всем тебя, а не отца. — Она с раскаянием посмотрела на Элизабет. — Я все-таки верю, что он не думал, что все зайдет так далеко.
— Майкл должен был бы знать, что ты не сможешь остаться в стороне, что вся эта грязь коснется тебя. Но он был мечтателем, и не очень умным. Он не понимал, как тебе пришлось туго, когда ты потеряла мать.
— А тебе — когда ты потеряла моего отца. Элизабет кивнула.
— Могло бы быть и хуже. — Она поморщилась. — Если бы не несколько настоящих друзей, которые поручились за меня, я могла бы оказаться в тюрьме. — Она тяжело вздохнула. Но давай не будем больше об этом говорить. Расскажи мне, что привело тебя в Ливерпуль на вечеринку моего друга.
— Твоего друга? Брендона?!
Элизабет заметила реакцию Глории и закусила губу.
— Да. Он один из тех немногих, кто поверил мне. Он нанял для меня хорошего адвоката, и мы выиграли.
— Я приехала с его партнером. — Глория беспомощно откинулась на спинку дивана.
— С Джонатаном Крейгом? — изумленно спросила Элизабет. — Но как?..
— Я познакомилась с ним в здании, где теперь работаю. Я занимаюсь бухгалтерским учетом — у одного столичного бизнесмена.
Элизабет тщетно пыталась удержать радостный смех.
— Вот это мне нравится! Вот это да! А твой отец был уверен, что у тебя не хватит жизнестойкости, чтобы выжить в этом мире. — Она схватила Глорию за руку. — Моя дорогая Девочка, я горжусь тобой.
— Спасибо, — рассеянно промолвила Глория. Она снова думала о Брендоне. — А ты и Джонатана тоже знаешь?
— Знаю. Глория, дорогая, он замечательный человек. Он всегда так помогал мне. — Элизабет наморщила лоб. — Кажется, ты уехала до того, как я познакомилась с Джонатаном. Очень хороший человек. — Она погладила Глорию по руке, одновременно взглянув на часы. — Боже милостивый! Мы сидим тут уже целую вечность. Если мы не появимся в ближайшие пять минут, эти двое вышлют поисковую группу.
— Ох, ты права! — Глория вскочила на ноги и бросилась к двери.
— Помни о походке, — мягко сказала Элизабет. Так она когда-то наставляла маленькую Глорию.
— Да, я помню. — Глория взяла мачеху за руку. — Идешь со мной?
Элизабет поднялась с дивана.
— Мне казалось, что ты будешь лучше чувствовать себя без меня.
Глория повернулась и посмотрела ей в глаза.
— Нет, — твердо сказала она. — Мне будет лучше, если ты будешь со мной. — Она крепко держала мачеху за руку. — Я очень надеюсь, что ты когда-нибудь простишь меня за то, что я вот так убежала. Я была так напугана, так боялась того, что могло бы случиться. Тюрьма, позор, унижения, оскорбления в газетах… — Она печально улыбнулась. — Теперь, когда я думаю об этом, мне кажется, что я тоже смогла бы победить их.
Элизабет кивнула.
— Согласна. И мне не за что тебя прощать, Глория. Я виню только себя за то, что позволила Майклу втянуть меня в эту глупую историю. Я должна была остановить его, когда поняла, что все так серьезно. — Она задумчиво покачала головой и посмотрела на Глорию. Но это в прошлом. А сегодня есть сегодня. Пойдем, малышка.
Глория смотрела на мачеху, вспоминая, сколько раз Элизабет говорила это ей раньше. Теперь она глубоко раскаивалась за два года молчания, но не жалела, что уехала в Лондон. Она занималась делом, которое обеспечивало ее заработком и было довольно интересным. Ей от всего сердца хотелось, чтобы она не исчезала из Ливерпуля, но она не могла сожалеть о тех успехах, которых она добилась в Лондоне… или о встрече с Джонатаном Крейгом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35