Мысли так и метались в ее голове.
Так, где же они проведут завтрашний вечер? Почему она не спросила об этом? Она просто сумасшедшая, но… это не имеет значения — она все равно пойдет с ним. Джонатан сломал ее внутренний барьер, заставил сомневаться в мудрости или глупости своих поступков, последовавших за побегом из Ливерпуля. В конце концов она, действительно, не сделала ничего дурного и не чувствовала за собой никакой вины. Какая разница, что думают о тебе посторонние?
Однако сейчас не время задавать вопросы, это нужно было делать два года назад. Нет, она слишком далеко зашла, чтобы возвращаться, и она будет жить, как жила эти два года. Только одно исключение она сделает — для Джонатана.
ГЛАВА 4
На следующий день Джонатан приехал рано вечером. Глория открыла дверь на первый же его стук и, нежно улыбаясь, посмотрела на него.
— Я видела в окно, как ты подъехал. Не знаю, как ты можешь так быстро бегать по этой лестнице?
Он внезапно побледнел.
— Что с тобой? — встревожилась Глория. — У тебя что-то болит? Не нужно было так торопиться.
Она взяла его за руку и провела в квартиру.
— Заходи и садись.
— У меня перехватило дыхание не от бега, а от тебя, — сказал он. — Ты меня просто нокаутируешь. Ты похожа на розу — такая же прекрасная, бархатистая и ароматная. — Он дотронулся до рукава ее декольтированного платья из блестящего атласа.
— Как называется этот цвет? Солнечный?
— Я называю его сливочно-желтым, — сказала она внезапно охрипшим голосом.
— Ты выглядишь так, что тебя можно съесть, но не как сливочное масло, а как сладкий персик. Обожаю фрукты.
Она покраснела, и Джонатан улыбнулся.
— Я еще ни у кого не видел такой красивой кожи.
Он наклонился и поцеловал ее в щеку. Ему вдруг захотелось снять с нее эти простенькие жемчужные сережки и одеть бриллианты.
— Хочешь выпить? — спросила Глория в надежде отвлечь его.
Его жаркий взгляд проникал, внутрь через ее кожу и зажигал кровь. Ей необходимо было что-то делать со своими нервно трясущимися руками. С тех пор, как она приехала в Лондон, Глория не выпила и стакана вина. И в лучшие свои дни она не имела пристрастия к алкоголю, но после истории в Ливерпуле она поклялась не брать в рот и капли спиртного.
«Вот снова она не здесь», — подумал Джонатан, увидев в ее глазах мрачную тень воспоминаний. Она часто так ускользала от него. Может быть, когда-нибудь она расскажет ему, что ее так тревожит.
— Нет, — сказал он. — Нам нужно идти. У нас всего час до ужина. Хотя я бы предпочел остаться здесь.
От его раздевающего взгляда в ней поднялась волна страха и возбуждения. Нет, сказала она себе. Она не будет думать о прошлом. Она не будет думать ни о чем, что может оттолкнуть от нее Джонатана…
— Я бы очень хотела остаться, — сказала она. — Но ты сказал, что надо идти.
Когда они сели в машину, Джонатан повернулся к ней:
— Надеюсь, ты не будешь скучать на ужине в честь моего партнера. Я давно хотел тебя с ним познакомить. Он прекрасный человек с отличным чувством юмора.
Он поцеловал ее нос, потом выпрямился и посмотрел на нее. Когда их взгляды встретились, она увидела, что его глаза потемнели от знакомого ей желания. Он наклонился к ней еще раз и легко дотронулся губами до ее губ.
Глория отчетливо поняла, что он спрашивает разрешения. Ее обдало жаром. Она придвинулась ближе к нему.
Когда он почувствовал первое прикосновение ее языка, его сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Мышцы напряглись, по коже побежали мурашки.
Боже, как он хотел ее!
— Любимая, — прошептал Джонатан, поглаживая пальцем ее щеку. В его глазах стоял невысказанный вопрос.
— Нам надо ехать, — с сожалением сказала Глория. — Ты говоришь, это важно.
— Конечно, но и это тоже очень важно.
Она кивнула и, положив руку ему на грудь, почувствовала, как сильно бьется его сердце. Так же сильно, как и ее.
— Еще есть время.
— Даже, если бы не было, — еле слышно сказал он и снова поцеловал ее, на этот раз так, что она еще острее почувствовала силу его желания.
Отпустив Глорию, Джонотан выпрямился на своем кресле и пристально посмотрел ей в глаза. Оба почувствовали, что за эти несколько драгоценных мгновений пропасть между ними сократилась на тысячу миль.
— Мы пересекли черту. Назад пути нет, — сказал Джонатан с волнением. И добавил, вздохнув: — Но сейчас действительно надо ехать.
Пока они ехали, Джонатан держал ее за руку. Они говорили очень мало: слова ничего не значили.
Джонатан почувствовал, как она напряглась, когда они подходили к частному аэродрому.
— Мы полетим? — настороженно спросила она.
— Ты боишься летать?
— Нет. Вообще-то мне даже нравится. Теперь понятно, почему ты говоришь, что у нас мало времени.
— Да, и теперь нам придется поторопиться. Он схватил ее за руку и они побежали к самолету. На бегу она повернулась к нему:
— Ты пилот?!
— Да.
Они остановились перед небольшим самолетом. Джонатан подхватил Глорию на руки и поднялся в кабину.
— У тебя невероятно много талантов.
— Рад, что ты заметила.
Смеясь, Джонатан занял свое кресло и жестом пригласил ее сесть в другое.
— Пристегнись, пожалуйста, — сказал он. Сейчас полетим.
Глория еще не успела решить, готова ли она, когда они уже поднялись в воздух.
— Не могу поверить, что мы летим, но мне ужасно нравится.
Глория рассмеялась, и сердце Джонатана переполнилось восторгом. Доставлять удовольствие любимой женщине было для него самого необъяснимым удовольствием. Он не мог припомнить, чтобы с ним такое когда-нибудь случалось.
— Мы пока укладываемся во времени. Но нам нужно быть там быстрее, чем я предполагал.
Глория кивнула, вспоминая обрывки его разговоров по сотовому телефону, которые она расслышала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35