Коул всегда был чрезмерно щедр к людям, которые ему были дороги, это Рэнди знал и по себе. Так почему же Белинда притворяется и просит всего пятьсот долларов, которых ей не хватит и на одну поездку в город, не говоря уж о месяце?
Рэнди устал от того количества вопросов без ответов, которые появились в его жизни. Хватит с него. И сейчас, и потом. Он чувствовал, что работа, которой он занимается, тоже не по нему. Люди приходят к нему со своими проблемами, ждут от него каких-то решений. Это оказалось такой головной болью, что и не описать. Рэнди ни за что бы не признался в этом вслух, но он все больше проникался уважением к отцу, который занимался этим всю жизнь.
Когда наступало затишье, что в последнее время случалось все реже и реже, Рэнди думал о Коуле и об оборотной стороне славы – о работе, о надеждах, о психах, которые появлялись в его жизни с удивительной периодичностью, принося какие-нибудь безумные проекты, о тех, кто требовал то времени, то денег, и о тех, кто просто хотел его использовать, о чувстве вины, когда, например, приходилось отказываться посещать умирающих раковых больных. Этот список можно было продолжать до бесконечности. Рэнди уже не удивлялся тому, что Коул решил сбежать. Непонятно было другое, почему он не сделал этого раньше.
Глава 12
– А как чувствуют себя беременные женщины? – спросил Коул. Он взглянул на Холли и тут же перевел взгляд на дорогу – впереди был крутой поворот.
Она высунула руку из окна, подставив ее ветру.
– Странно.
– Ну как? – не отставал он. Когда они выехали из Таунсенда, она почти сразу заснула и проспала весь переезд через Смоки-Маунтинз. Они ехали в Ашвилл, где у Холли на складе уже три года хранились вещи. Их надо было забрать, потому что оплачивать хранение Холли больше не могла. Он удивился тому, как она глубоко заснула, свернувшись клубочком на сиденье и положив голову ему на колени. Время от времени она ворочалась, устраиваясь поудобнее и тихонько постанывая во сне, но вообще-то спала так, будто в собственной постели. Коул вел машину и думал о песне, кассету с которой Рэнди оставил в кабине пикапа. Он придумал несколько аранжировок, но каждая чем-то его не устраивала. Все равно приятно было снова думать о музыке.
Холли пригладила растрепавшиеся волосы и посмотрела на него.
– Тебя интересуют подробности или краткая сводка?
– До Ашвилла ехать еще не меньше часа, так что время у тебя есть.
– Тема довольно скучная.
– Ни за что не поверю!
– Ты ведешь себя нетипично для мужчины. Готова спорить, ты думаешь, я вся озарена внутренним светом и всей душой стремлюсь к радостям материнства.
– Не забывай, я уже неделю живу с тобой в одном доме. Смею предположить, что все свои лучшие проявления ты приберегаешь для работы.
Она захихикала:
– На самом деле там я еще хуже. Не в мотеле, правда, а в ресторане. Иногда от запаха пищи мне становится так дурно, что я зеленею – прямо под цвет формы.
– И долго такое продолжается?
Дорога шла вниз с холма, и он убавил скорость, оглядывая горизонт. Горы в серовато-голубой дымке казались застывшей волной, накатившей на берег да так и оставшейся. Красота была такая, что дух захватывало.
– У всех по-разному. Давай остановимся вон там, хочется полежать на травке, – показала она на лужайку у поворота.
Коул подъехал туда, выключил мотор. Со стороны Холли не было дверной ручки, поэтому он вышел из машины и открыл ей дверцу.
– По-моему, довольно глупо каждый вечер так себя мучить, – сказал он, возвращаясь к прерванному разговору. – Может, тебе на время оставить работу? Вернешься к ней позже.
– Мне нужны деньги, – напомнила она ему спокойно, без раздражения. Так учительница в десятый раз объясняет что-то непонятливому ученику. Она оперлась на его руку и вышла. – Я понимаю, что тебе это знать необязательно, но дети обходятся дорого.
– Коляски, кроватки и все такое?
– Больницы, врачи, питание. Все остальное очень мило, но без этого можно обойтись. – Она уперлась руками в поясницу и пошла к перилам, ограждавшим лужайку.
– А страховка?
Она обернулась и изумленно на него взглянула.
– Я порой тебе просто поражаюсь.
– Почему?
– Ну откуда у меня может быть страховка? Пожалуй, вопрос был действительно глупый.
Коул вспомнил, как в детстве им с Рэнди всегда велели быть осторожными. «Помните, страховки у нас нет. Случись что с вами, у нас не хватит денег поставить вас на ноги». Он подошел к Холли:
– А государственная?
– Ты имеешь в виду соцобеспечение?
– Разве оно не для этого существует?
– Я заплачу за себя сама или не пойду в больницу!
Странное заявление для женщины в ее положении. Но, подумал Коул, поскольку без больницы не обойтись, значит, она твердо решила платить.
– А что ты будешь делать, когда родится ребенок? Я понимаю, что ты человек упорный и настойчивый, но, раз уж ты решила заплатить за больницу, значит, тебе придется взять отпуск для родов.
– К тому времени я накоплю достаточно денег, чтобы пробыть дома недели две. А потом буду брать ребенка с собой в мотель. Сезон еще не начнется, так что работы будет немного. Я, правда, еще не говорила об этом с Арнольдом, но, думаю, он возражать не будет.
Она, похоже, спланировала все, кроме неожиданностей – эпидемии гриппа, болезни ребенка, одежды для них обоих или, к примеру, новых покрышек для машины.
– Ты что, думал, я тебя к себе пригласила просто по доброте душевной? – продолжала Холли. – Тогда я и не подозревала, что ты так много умеешь делать по дому. Мне нужен был твой фургон. Переехав в дом дедушки, я все думала, как забрать вещи со склада, и тут подвернулся ты. Ты знаешь, во что бы мне обошлось нанять фургон и грузчика?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84