– Ты можешь ответить на мой вопрос? – спросил Роуленд подозрительно спокойно. – Как ни приятно мне выслушивать оскорбления из-за океана, у меня все же есть другие дела. Ответь на мой вопрос, и я перестану тебе надоедать.
– Какой вопрос? – воскликнула Линдсей вне себя от ярости. – Ты меня ни о чем не спрашивал, и я тебя не оскорбляла.
– В самом начале разговора я задал тебе вопрос. – Тон Роуленда становился все холоднее. – А если ты его уже забыла, значит, не стоило и спрашивать. Не важно…
Он замолчал, и Линдсей подумала, что он собирается повесить трубку. Но через некоторое время он продолжал:
– Я говорил тебе, что скоро еду в Оксфорд и собираюсь навестить Тома. Мне нужно с ним кое-что обсудить.
– Что-то обсудить с Томом? – Линдсей нахмурилась. – Ну конечно, он будет очень рад тебя видеть. И Катя тоже.
– Я предпочел бы, чтобы Кати там не было. Хотелось бы поговорить с Томом один на один.
Наступило молчание. Линдсей ощутила неясное беспокойство.
– Ты хочешь, чтобы там не было Кати? – Она задумалась. – Я не понимаю, Роуленд. Это имеет какое-то отношение к Кате?
– Можно сказать и так. Я хочу, чтобы Том узнал…
– Том любит Катю. – Линдсей говорила спокойно, но в душе ее нарастала тревога. – Он ее обожает. Они вместе уже три года.
– Вот именно. Я это знаю. Именно поэтому…
– О Боже! Она тебе написала, да? Ты мне говорил, но я об этом даже не подумала как следует. – У Линдсей задрожал голос. – Не могу в это поверить. Подожди, Роуленд…
В одно мгновение перед ней промелькнули воспоминания. Она вспомнила, как Катя смотрела на Роуленда, ее провокационные замечания, она вспомнила все случаи, когда Катя пыталась любым способом завладеть вниманием Роуленда в спорах.
– Так что случилось? – взволнованно спросила она. – Она снова тебе написала? Ты с ней виделся? Роуленд, скажи, неужели ты ее поощряешь? Ей девятнадцать, и она годится тебе в дочери.
– Я прекрасно осведомлен о Катином возрасте, – оборвал ее Роуленд. – Линдсей, можешь меня спокойно послушать? Всю прошлую неделю я… Черт, по телефону это невозможно.
Линдсей слышала в его голосе настоящее волнение.
– О, я не могу в это поверить! – взорвалась она. – Не могу. Роуленд, как ты мог до этого додуматься? Как далеко это зашло? Ты понимаешь, что это принесет Тому? Он восхищается тобой, он смотрит на тебя снизу вверх. Роуленд, если ты флиртуешь с Катей, я никогда тебе этого не прощу. Ради Бога, неужели в Лондоне мало доступных женщин? Она же подруга Тома! Неужели ты осмелишься поставить моего сына перед лицом такой проблемы?
– Ты закончила?
– Нет, черт возьми, я не закончила. Что ты собираешься сказать ему, Роуленд?
– Теперь я ничего не собираюсь ему говорить. Я уже плюнул на всю эту дурацкую затею. Господи, не могу поверить… Я кладу трубку.
– Нет, подожди. Ты должен все объяснить. Что произошло? Это что-то серьезное, я слышу по твоему голосу.
– Ничего не произошло. Или ты хочешь, чтобы я отвечал на подобные обвинения?
– Да, я хочу, чтобы ты ответил. Я же слышу – ты что-то скрываешь. Ты сказал, что хочешь поговорить с Томом наедине. Ты сказал, что это касается Кати.
– Проклятие! Я этого не говорил. Ты действительно никогда не слушаешь. Ладно, Линдсей, я скажу. Просто для того, чтобы ты успокоилась. Нет, я не стал бы совращать девятнадцатилетнюю девушку, которая живет с молодым человеком, который мне нравится. Нет, я не стал бы никаким образом ее поощрять, если бы узнал, что она испытывает ко мне интерес. И наконец, Линдсей, если бы такая проблема возникла, то последнее, что я сделал бы, это побежал с ней к мальчишке, который вполовину младше меня. – Он помолчал. – И я думал, ты это знаешь. И то, что ты, как выясняется, этого не знаешь, вызывает во мне настоящую ярость. Я вообще не понимаю, почему продолжаю этот нелепый разговор. Поэтому…
– Подожди. Не вешай трубку, Роуленд, послушай. – Линдсей чувствовала, как в ней поднимается волна стыда и отчаяния. – Прости меня. Прости, если я сделала неверные выводы, но у тебя был такой голос… Я все-таки не понимаю. Зачем ты хотел встретиться с Томом?
– Я тебе говорил. Теперь я не собираюсь с ним встречаться. Тебе это неинтересно, но Том занимается историей, и я хотел узнать его мнение по одному вопросу. А что до того, какой у меня голос… Тут нет ничего удивительного. Трудно не напрягаться, когда говоришь с тобой. Ей-Богу, Линдсей, ты одна из самых бестолковых женщин, с которыми мне когда-либо приходилось иметь дело. Ты делаешь выводы на пустом месте, ты не слушаешь и половины того, что тебе говорят, ты так поглощена собственными планами и делами, что не замечаешь, что думают другие люди, не говоря уж об их чувствах.
– Подожди, Роуленд. Это неправда.
– Прежде чем я положу трубку, мне хотелось бы узнать, на чем основано все то, что ты мне только что наговорила. За все то время, что мы знакомы, я когда-нибудь вел себя подобным образом?
– Нет, наверное, нет. – Потом она нерешительно добавила: – Но, по правде говоря, у тебя существует определенная репутация, ты сам это знаешь.
– Репутация? Понятно. – Он вздохнул. – А ты веришь всем сплетням, которые слышишь? Интересно было бы узнать.
– Это нечестно, – пробормотала Линдсей, пытаясь сдержать подступавшие слезы. – Я всегда… Роуленд, пожалуйста. Я же сказала, что прошу прощения. Я была расстроена и подавлена. Ты так резко отозвался обо всех моих планах. У тебя был такой странный тон.
– Может быть, это и прозвучало резко, но это было правдой.
– Ты говоришь со мной свысока. Ты делаешь это все время. И я не понимаю, почему.
Линдсей замолчала, пытаясь вернуть голосу твердость. Она уже плакала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134