— Да. Особенно глаза и нос.
Николь критически покосилась на журнальную красотку и помотала головой, встряхнув синими волосами.
«Держи себя в узде, Мэгги! Хотя бы сейчас не заводи в сотый раз разговор о ее волосах».
— Если хочешь, в холодильнике осталось немного пиццы, — предложила она, откинув волосы дочери с ее лба, как делала, когда та была младенцем.
— Какой?
— С перцем и с грибами. Николь сморщила нос:
— Вместе?
— Разумеется, отдельно. — Мэгги ожидала, что дочь рассмеется, но это была старая семейная шутка, давно уже не смешная. — Папа не звонил? — спросила она.
— Откуда я знаю? — фыркнула Николь. — Меня здесь не было, а автоответчик ты забыла включить.
— Извини, дорогая. Если хочешь, позвони ему сама завтра после школы.
«Я знаю, как ты скучаешь по нему. Я сама скучала по своему отцу».
Николь пожала плечами. Мэгги не имела ни малейшего понятия о том, что означает этот жест. Она встала.
— Что ж, мне, пожалуй, пора идти спать. — Она снова потрепала волосы дочери, такие мягкие, такие шелковистые, такие синие. — Спокойной ночи, родная. Не забудь завести будильник.
— Не забуду.
Это, пожалуй, был самый длинный разговор между ними за последние полгода. Мэгги ужасно не хотелось, чтобы он кончался, но она знала всю опасность долгих разговоров с непредсказуемой девочкой-подростком.
Мэгги уже собиралась выйти из комнаты, как вдруг зазвонил телефон. Мэгги обернулась от двери:
— Ты помнишь, что я тебе велела? После девяти вечера трубку не бери!
Мэгги сама понимала, что это правило, может быть, и не имеет смысла. Но должна же быть хоть какая-то дисциплина, иначе она совсем потеряет авторитет.
— Я думаю, это тебя, — сказала Николь. — Тот мужик, что звонил.
— Мне кто-то звонил? — «Успокойся, Мэгги! Это не он!»
— Да, — кивнула Николь. — Извини, забыла тебе сказать.
Сердце Мэгги бешено колотилось.
«Успокойся, Мэгги! — подумала она. — Глупо так вести себя в тридцать пять лет. Можно подумать, ты одного возраста с Николь».
Она взяла трубку.
— Мэгги, извини, я не смог ждать семь дней. — Голос Конора, такой родной.
— Я вижу. — Мэгги с трудом скрывала свое волнение.
— Я так понял, это твоя дочь подходила?
— Да.
— Она сейчас нас слышит?
— Да. Подожди минутку, я перейду в другую комнату. — Она отняла трубку от уха.
— Не ложись слишком поздно, дорогая, — попросила она Николь, поцеловав ее в синие волосы.
Николь покосилась на трубку в ее руках:
— Он из твоей школы?
— Нет. Это мой новый друг. — Мэгги не могла лгать дочери, хотя и не была еще готова сказать всю правду.
Николь промолчала.
— Чтобы до полуночи свет у тебя был потушен! — с притворно-строгим видом сказала Мэгги. — Хорошо?
— Хорошо.
Мэгги вышла из комнаты Николь и прошла в свою спальню.
— Извини, что так долго, — сказала она Конору.
— Без проблем. Если я не вовремя, то…
— Нет! — вырвалось у Мэгги. — Я хочу сказать: я рада, что ты позвонил.
— Я не смог ждать целую неделю.
— И правильно вделал. — Она откинулась на кровать, улыбаясь, словно последняя дурочка.
— Я решил позвонить, чтобы проверить, насколько это у тебя серьезно.
— Абсолютно серьезно, — заверила она, прижимая телефон ближе к уху. — Видел бы ты лицо Николь, когда ты позвонил!
— Надеюсь, я не причинил никаких хлопот?
— Ничего страшного. Она в том возрасте, когда все, что ни делает ее мать, «не круто», «не клево» — и как там они еще выражаются? — «не прикольно».
— А это под какую категорию подходит? — усмехнулся он.
— Под все три сразу.
— Я скучаю по тебе, — признался он. У Мэгги перехватило дыхание.
— Я тоже.
— Я не должен был отпускать тебя.
Его слова кружили ей голову, словно шампанское.
— Я должна была ехать. У меня есть дела. — И у него тоже, хотя она мало что знала о его работе полицейского.
— Я хочу с тобой встретиться, — сказал Конор.
Она слегка рассмеялась. Это было получше шампанского.
— Я тоже. Только вот когда? Я чертовски занята!
— Я готов в любое время, в любом месте. Может, я заеду за тобой завтра утром? Позавтракаем где-нибудь перед твоей работой.
— Нет, завтра вряд ли. Завтра я весь день занята. — Мэгги старалась говорить так, чтобы по ее голосу он понял, что она действительно сожалеет, что не может с ним встретиться.
— Понимаю. Слишком близко к дому. — Она вздохнула.
— Да, — призналась она. — Видимо, я еще не готова, чтобы кто-то об этом знал.
«Послушать тебя, можно подумать, что у этих встреч есть будущее».
— Я все равно с тобой встречусь. Просто так не отстану, и не мечтай.
— Я и не хочу, чтобы ты отстал.
— Я хочу тебе многое сказать, Мэгги.
Она закрыла глаза и вспомнила номер в кейп-мейской гостинице, жаркий камин, прикосновение его рук. Мэгги замерла от удовольствия.
— Вообще-то, — сказала она, — завтра у меня есть пара свободных часов между работой и школой. Знаешь ресторан «Кадиллак»?
— Знаю. — Мэгги почти почувствовала, как он улыбается. — Там еще большая розовая рыба над дверью. Во сколько?
— В полпервого. Нет, лучше в двенадцать! — Ей не хотелось ждать лишние полчаса.
— Пожалуйста, столик для двоих, — заказал Конор, — в секции для некурящих, у окна.
Он хотел видеть, как Мэгги остановится на стоянке, как будет выходить из машины. У них было всего два часа, и он не хотел терять ни минуты.
— Следуйте за мной.
У официантки была пышная копна светлых, почти белых волос. Конор обедал в этом ресторане как минимум раз в неделю — и ни разу не видел, чтобы в прическе официантки колыхнулся хотя бы один волосок. Как и ни разу не видел, чтобы она улыбалась. Официантка должна улыбаться клиентам, это ее обязанность. Должно быть, эта дама — одна из владелиц ресторана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73