Рита была высокой, еще сохранявшей привлекательность шестидесятилетней женщиной с большими голубыми глазами, волосами, тщательно выкрашенными в рыжий цвет, и гораздо большим количеством энергии, чем у всех ее дочерей, вместе взятых. Она была такой всегда, сколько помнила ее Мэгги. Когда-то, правда, Рита была хрупкой блондинкой, но это было в такие незапамятные времена, что казалось почти легендой. Та Рита, которую знала Мэгги, была боевой женщиной с колоссальным запасом мужества, позволившим ей пережить вдовство и неудачный второй брак и держать всю семью под контролем. В прошлом году Рита, правда, перенесла инсульт, и — потребовалась очень большая работа как с ее стороны, так и со стороны Мэгги, чтобы она снова поднялась на ноги. Но сейчас лишь редкие, небольшие заминки в ее речи, почти незаметные постороннему уху, напоминали о болезни.
— Где ты была? — спросила Рита, когда Мэгги скинула свой плащ и повесила его на спинку стула. — Я услышала примерно в полшестого, как ты заводила машину.
— Если я скажу, что у меня были кое-какие дела по хозяйству, ты поверишь?
Рита посмотрела на дочь, размешивая сахар в кофе:
— А ты хочешь, чтобы я поверила?
Мэгги села за стол и налила себе полчашки кофе.
— Хочу, если после этого ты от меня отстанешь. Рита осторожно дотронулась до ее запястья:
— Мэгги, если у тебя какие-то проблемы…
Меньше всего Мэгги хотелось, чтобы мать волновалась, тем более из-за несуществующих проблем. Лучше уж выложить все начистоту. Мэгги отпила кофе, словно надеясь, что кофе придаст ей уверенности, и, собравшись с духом, произнесла:
— Мама, я познакомилась с мужчиной. Его зовут Конор. Я думаю, это серьезно.
Рита долго молчала. Мэгги знала, что думает мать и почему.
— Из вас троих, — проговорила наконец Рита, — о тебе я всегда беспокоилась больше всего.
— Обо мне? — удивилась Мэгги. — Казалось бы, обо мне ты должна беспокоиться как раз меньше всего.
Элли была упрямой и честолюбивой, Клер — взбалмошной, словно ребенок. Мэгги же всегда была женщиной без особых претензий, покладистой и вполне предсказуемой.
— У тебя всегда были самые большие амбиции, — заявила мать.
Мэгги рассмеялась:
— Амбиции? Не знаю, может быть, со стороны виднее, но мне всегда казалось, что амбиции — это по части Элли и Клер. А я если и мечтала когда-нибудь о чем-нибудь, то лишь о хорошем браке, хорошей семье. По-моему, желания весьма скромные и вполне законные!
— Вот именно. Неудачный брак был бы для тебя слишком большим ударом.
Мэгги заерзала на стуле, чувствуя себя неуютно,
— Я не думаю, чтобы мне это грозило.
— Элли и Клер рассказывали мне что-то о каком-то пеньюаре. Сначала я было не поверила, но выходит, что это правда. Осторожней, Мэгги, ты можешь совершить большую ошибку!
— Я не знаю, что там наговорили обо мне Элли и Клер, но, кажется, ты спешишь с выводами.
— Сестрам ты можешь вешать лапшу на уши, но меня не проведешь. У тебя все на лице написано!
Мэгги посмотрела на свое отражение в зеркальном боку кофейника. На нее смотрела женщина, светившаяся счастьем, словно последняя дура.
— Я знаю, что делаю, — сказала она. — У тебя нет причин ни о чем волноваться.
— Я тоже думала, что знаю, когда выходила замуж за Кэла.
— У тебя была совсем другая ситуация. Папа умер, ты осталась одна с тремя маленькими детьми. Неудивительно, что Кэл показался тебе подарком небес!
— А чем отличается твоя ситуация? — продолжала настаивать мать. — Двое детей, старшей скоро думать о профессии, у тебя самой работа на полставки и никаких перспектив.
— Мама! — В голосе Мэгги появились решительные нотки, которых у нее не было раньше. — Наши ситуации нельзя сравнивать. Чарлз, слава Богу, жив, да и от обязанностей отца — материальных или еще каких-нибудь — вроде бы не отказывался. Дети, слава Богу, обуты и одеты — может быть, не в шелка, но и не в лохмотья. Кроме того, почему же это у меня никаких перспектив? Я учусь в школе, и рано или поздно это, надеюсь, окупится! — Мэгги злилась от того, что приходится объяснять все это матери.
— Вот что я тебе скажу, — продолжала та, — нельзя знать человека, пока не выйдешь за него замуж. Встречаться — это не то. Можно хоть двадцать лет встречаться — и все равно всего не узнаешь, пока не начнешь жить с ним постоянно. Но может оказаться поздно.
— Да, не спорю, — согласилась Мэгги, — не ошибается разве что Господь Бог. Но почему же ошибку нельзя исправить? Разводы, кажется, у нас не запрещены! Ты же развелась с Кэлом, когда увидела, что он за тип.
— Я не сразу это увидела.
— Но в конце концов увидела же! А это главное. Рита помрачнела от нахлынувших воспоминаний.
— Я на все для вас готова, девочки, — вздохнула она. — Я за вас жизнь отдам.
— Я знаю, мама. — На глаза Мэгги навернулись слезы. — Мы все это знаем. — Она сжала руку матери: — Хотела бы я быть хотя бы вполовину такой же хорошей матерью, как ты.
В глазах Риты тоже блеснули слезы, но она улыбнулась и сжала руку Мэгги в ответ.
— Я не знаю лучшей матери, чем ты, Мэгги. Нельзя любить своих детей больше, чем ты.
Мэтт позвонил во вторник поздно вечером.
— Слушай, старик, — сказал он Конору, — я тут достал четыре билета. на бокс, на чемпионат мира. Мы с Полом и Эдди заедем за тобой завтра в полседьмого.
— Звучит потрясающе, — одобрил Конор. — Но у меня уже есть кое-какие планы на завтрашний вечер.
Конор ждал на ужин Мэгги и был просто обязан сотворить какой-нибудь кулинарный шедевр.
— К черту все планы! Чемпионат мира, сечешь? Это не каждый день бывает!
— Придется пропустить.
— Ничего не понимаю! Ты не идешь на чемпионат мира?!
— Ты не ослышался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73