Николь отлично понимала, что было причиной этого решения Клер. Об этом нетрудно было догадаться после того, как мать обнаружила у нее эти злосчастные фотографии и учинила Клер настоящий скандал.
Николь мысленно ругала себя последними словами. Это была ужасная глупость, едва ли не самая большая ошибка в ее жизни. Не могла запрятать фотографии подальше! Сейчас бы тетя Клер уже нашла для нее какой-нибудь выгодный контракт. Николь подписала бы его своей любимой ручкой — красной с черным колпачком — и не успела бы опомниться, как уже была бы сказочно богатой и жила в Лондоне по соседству с папой. Она была не в восторге от Салли, но ради такого можно было бы, в конце концов, терпеть и Салли.
Впрочем, все еще можно попытаться исправить. Ради этого она и пропустила сегодня школу и уговорила Мисси сопровождать ее в поездке в фотостудию, адрес которой она нашла в Интернете. Слава Богу, тетя Клер вернула-таки ей злополучные фотографии как бы в качестве компенсации за моральный ущерб, и сейчас они лежали в сумочке Николь. Николь понимала, что она не одна, что ей придется конкурировать с сотнями красивых и амбициозных девушек, но если она не понравится этому фотографу, она найдет другого, третьего, десятого — когда-нибудь ей должно повезти, если у нее действительно такие внешние данные, как расписывает Клер. У Николь было множество адресов, которые она нашла в Интернете. Если бы мать узнала, она бы наверняка убила ее. Мать часто заводила разговор про то, какие опасности могут подстерегать молодую, неопытную девушку, но Николь лишь поддакивала, а сама пропускала ее слова мимо ушей.
Поезд наконец подошел, и они с Мисси заняли два свободных места.
— Эти мужики напротив, — шепнула Мисси ей на ухо, — смотрят на нас. Старые придурки!
— Не обращай внимания, — посоветовала Николь. Она уже привыкла к похотливым взглядам мужчин и знала, как вести себя в подобных случаях.
— Этот толстый, — прошептала Мисси, — подмигнул мне! Что делать?
— Главное — не улыбайся в ответ.
«Господи, ну и тупа же порой бывает Мисси!» — подумала она.
— Ты боишься? — спросила Мисси через минуту.
— Немного.
— Я так очень. Хотя речь идет не обо мне.
— Послушай, — немного резко предложила Николь, — поезд пока не тронулся, ты еще можешь выйти.
— Нет! Я не смогу отпустить тебя туда одну. Я единственный человек, кто знает, что ты собираешься делать. — Она произнесла это с таким пафосом, что Николь невольно усмехнулась.
— Не такое уж важное событие, — дернула плечом Николь, хотя в глубине души так не считала. — Если я им не понравлюсь, я ничего не потеряю, кроме зря потраченного времени.
— Как ты можешь им не понравиться?! — восторженно воскликнула Мисси. — Ты выглядишь не хуже Шарон Стоун!
— Может быть, им не нужна вторая Шарон Стоун, — усмехнулась Николь. — Может, им нужен кто-нибудь типа Гвинет Пэлтроу.
— Из тебя можно сделать Гвинет Пэлтроу. Причесать, накрасить…
— Нет. Я на нее все равно не похожа.
— Не важно. — Мисси сжала руку Николь. — Ты выглядишь так, что можешь стать знаменитой.
«Может быть, когда-нибудь и стану, — подумала Николь. — Знаменитой и богатой, чтобы не отчитываться ни перед кем».
Двери поезда захлопнулись.
— Что-то ты поздновато, — заметил Гленн Матушек, адвокат Конора.
— Я даже на целых пять минут раньше. У тебя, должно быть, часы спешат.
Гленн кинул взгляд на часы:
— Должно быть. Как настроение?
— Какое уж там… — буркнул Конор. — Скорее бы, черт побери, весь этот спектакль кончился!
— Крепись, старик. Мы все вздохнем свободнее, когда этот тип наконец окажется за решеткой.
Конор кивнул на дверь зала суда:
— Она там?
— Дениз? Да. В первом ряду, с матерью и двумя сестрами. — oh взглянул на Конора: — Какие-то проблемы?
— Я просто давно ее не видел. И детей тоже.
Он слишком много потерял со смертью Бобби. Напарника, друга, дружбу его семьи… Хотя, конечно, его потеря не может сравниться с потерей Дениз.
— Помни, что ты в суде, — напутствовал Гленн. — Смотри на судью, отвечай только на поставленные вопросы, ничего не добавляй от себя, не делай вид, словно ты защищаешься. А главное — не показывай этому придурку, что ты его боишься.
— Ты так говоришь, словно советуешь мне не проиграть.
— Да, черт возьми, я советую тебе не проиграть! Судья — крепкий орешек. Отвечай односложно: «да», «нет». Любое лишнее слово может обернуться против тебя.
Хорошие советы. Весь фокус лишь в том, чтобы суметь ими воспользоваться. Конор не был уверен, что когда увидит этого идиота, убившего Бобби, в одном зале с его вдовой, сможет удержаться от того, чтобы не наброситься на него. «Просто „да“ и „нет"“, — сказал Гленн. Конор дал себе слово, что он с этим справится. Он свидетель, а не обвиняемый. Он должен помнить об этом.
— Пора, — кашлянул Гленн, поправляя свой галстук. Конор обреченно кивнул:
— Идем.
Зал суда показался Конору не таким большим, каким казался раньше. За годы службы ему приходилось не раз бывать здесь с показаниями по тому или иному делу, но тогда все это совершенно не затрагивало его душу. Высокие потолки, массивная мебель — все убранство зала словно подавляло тебя, внушая мысль, что государство — все, а ты — ничто. Но сейчас Конор не замечал ничего вокруг. Он видел только Уокера, сидевшего рядом со своим адвокатом. Сейчас в Уокере не было ничего общего с бритоголовым уличным панком, каким запомнил его Конор. Сейчас перед Конором сидел молодой человек с аккуратной стрижкой, в безукоризненном костюме и строгом галстуке. Само воплощение невинности, если не считать его глаз.
Конор знал этот взгляд слишком хорошо, чтобы ошибаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73