Все ее тело было белым, словно бумага, если не считать красной полосы, оставшейся от ремня джинсов. Николь попробовала растереть полосу руками, но от этого та проступила еще сильнее.
«Ладно, — подумала она, — в конце концов, на что же фотограф? Он должен знать, как с этим справиться, — либо припудрить чем-нибудь, либо потом, на фотографии, заретушировать».
Собственное тело казалось Николь худым и костистым, если не считать большого бюста. Она была единственной в семье с большой грудью и иногда стеснялась этого, словно изображала из себя кого-то, кем она на самом деле не была, Николь надела бюстгальтер, завязывавшийся спереди на тесемку. Она никогда раньше не видела таких бюстгальтеров. Трусы были из двух половинок, которые завязывались по бокам на такие же тесемки.
Белье прикрывало даже больше, чем она думала, но Николь чувствовала себя голой. Ей хотелось, чтобы тетя Клер была рядом и уверила ее, что все в порядке. Даже рядом с Мисси она бы чувствовала себя увереннее. Не то чтобы Николь боялась этого Гая, но, как говорится, береженого Бог бережет.
Но было уже поздно. Мисси теперь, должно быть, рассказывает по телефону Стейси о своем приключении. Впрочем, пусть говорит, лишь бы не проболталась ее матушке.
— Эй, крошка! — раздался из-за двери голос Гая. — Ты готова? Давай быстрее, время — деньги!
«Время — деньги» — это была одна из любимых поговорок бабушки Риты. Может быть, этот Гай еще старше, чем показалось Николь? От этой мысли она почувствовала себя спокойнее.
— Секундочку! — откликнулась Николь. — Я почти готова.
Николь еще раз посмотрела на себя в зеркало. Она выглядела лет на двадцать, если не старше. И она не была уверена, что это хорошо.
— Молодец, — одобрил Гленн. — Ты отвечал так, что лучше и нельзя. Придраться им будет при всем желании не к чему.
— Дерьмо, — выругался Конор. — Я мог бы выглядеть и получше. Мог бы, в конце концов, и приврать что-нибудь, кто бы меня уличил? А так получается, что я ни черта не помню.
«Знаю, к чему ты клонишь, — подумал Гленн. — Ты хочешь сказать, что немного фантазии — и этому Уокеру уже не отвертеться. А так еще остаются сомнения».
— Расслабься, старик, — одобрил он Конора. — Ты все сделал как надо.
— А тогда, когда погиб Бобби, я тоже все сделал как надо?
— Забудь об этом, приятель. — Гленн обнял Конора за плечи. — Может, зайдем куда-нибудь, перекусим? Или лучше выпьем…
— Извини, Гленн, — пробормотал Конор, — в другой раз. Я сейчас совершенно не в форме.
— Понимаю, — не стал настаивать Гленн.
Конор ехал домой словно на автопилоте, машинально ведя машину и стараясь никого не сбить. Он не хотел думать ни о Бобби, ни о Дениз, ни о том, как он собирается жить дальше. Одно было ясно — полицейским он уже не будет. Они, может быть, и приняли бы его обратно, но Конор сам , , чувствовал, что он уже не из их круга.
Записка лежала на столе перед телефоном. Темно-зеленые чернила на белой бумаге. Четкий почерк, словно у аккуратной школьницы.
«Позвони мне. Мэгги».
Всего три слова. Но они говорили Конору, что еще есть надежда.
Конор не раздумывая нажал кнопку телефона. Он закодировал телефон Мэгги под первым номером сразу же после первой их встречи. И с тех пор ни разу не усомнился в правильности этого.
— Мэгги, это ты? — раздался в трубке женский голос. «Ее мать», — понял он. Конор вспомнил ту игру в баскетбол. Тогда Рита, казалось, готова была его убить.
— Добрый день, миссис Халлоран. Это Конор Райли. Мэгги, как я понял, нет дома?
Голос Риты прозвучал разочарованно:
— Я думала, она у вас. Хотела позвонить, но не знаю вашего номера…
— Что-то случилось? — поинтересовался он.
Рита колебалась. Чувствовалось, что антипатия к Конору борется в ней с беспокойством за дочь.
— Я не могу ее отыскать, — наконец сказала она.
— А вы не звонили к ней на работу?
— Разумеется, в первую очередь. Но там сказали, что она уже ушла. Сотовый тоже не отвечает.
— Позвоните Джанни, — посоветовал Конор. — Может, она что-нибудь знает.
— Кто такая Джанни?
— Ее школьная подруга.
— Да? — удивилась Рита. — А я и не знала, что у нее есть такая подруга.
«Вот видишь, — подумал он, — я знаю о ней даже больше, чем ты! Так что один — ноль в мою пользу».
— Я могу чем-нибудь помочь? — предложил он, надеясь, что это тоже прибавит ему очко.
Рита снова задумалась.
— Если она вам позвонит, — отозвалась она через минуту, — скажите ей, чтобы позвонила домой.
— Хорошо.
— Спасибо, мистер Райли. До свидания.
— До свидания.
В трубке раздались гудки. Конор еще с минуту рассеянно смотрел на телефон, прежде чем повесить трубку.
Мать Мэгги, как ему показалось, не была похожа на паникершу. Если она волнуется — значит, действительно что-то случилось. Что же? И чем он может помочь?
Конор видел лишь два способа помочь — оставаться дома и ждать звонка либо ехать к Мэгги домой и постараться все выяснить самому.
Мэгги ушла с работы после пяти — в самый час пик — и, разумеется, попала в пробку.
Ужин был назначен в ресторане «Кадиллак» — том самом, в котором она встречалась с Конором. Мэгги чувствовала, что скорее всего сильно опоздает, и решила позвонить Джанни, чтобы та не беспокоилась.
Номер не набирался. Батарейки сотового телефона сели. Она хотела было заскочить куда-нибудь купить батарейки, но решила, что тогда она опоздает еще больше. Не мешало бы позвонить еще и домой, но Мэгги решила, что позвонит из ресторана.
Мэгги испытывала сильное желание развернуть машину и ехать домой. У нее сейчас было совершенно не то настроение, чтобы развлекаться в ресторане с шумной компанией. К тому же ее не оставляло странное предчувствие, что дома что-то не в порядке — с матерью ли, с Николь, но что-то не так…
Мэгги постаралась преодолеть свои страхи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73