— Ты беременна, Алекс. Ты носишь ребенка.
Ее янтарные глаза наполнились слезами.
— С Гриффином этого не было никогда.
И она рассказала ему про бесконечные визиты к известным специалистам, про безрадостный секс и про мужа, который искал утешения в объятиях многочисленных любовниц, пока его жена спала одна в огромной супружеской кровати.
— Все уже позади, — сказал Джон, когда распахнулась дверь отделения неотложной помощи. — Это только воспоминания, Алекс, частица прошлого.
— Нет, не частица прошлого, Джон. Мы не разведены… — Голос ее сорвался, и она опустила глаза. — У него была любовница, Клэр Брубейкер. Мы переехали в Лондон, чтобы начать там новую жизнь. Муж поклялся мне, что больше не будет встречаться с Клэр. Мы собирались сохранить семью, даже если я никогда не смогу забеременеть. — Алекс горько усмехнулась. — Раньше я часто ходила по магазинам. Это было для меня своего рода развлечение — вернее, лекарство от скуки. Как-то я зашла в «Харродз» купить себе новые брюки. И у соседнего прилавка увидела Клэр. Она оказалась вовсе не в Нью-Йорке, а в Лондоне… и была беременна от Гриффина Уиттикера. — Алекс помолчала. — Муж не стал этого отрицать, напротив, он как будто даже обрадовался возможности похвастаться. Я никогда не забуду его самодовольного взгляда… — Она печально покачала головой. — Этот ребенок очень много для него значил, Джон.
— Вот и носилки, Алекс. Тебе надо в отделение.
— Я должна закончить, — возразила она, — должна все рассказать, чтобы уже больше никогда не вспоминать об этом.
— Ты от него ушла, — подсказал он. — Я все уже понял, Алекс. Ты узнала про ребенка и ушла.
— Я осталась.
Джону стало трудно дышать.
— Осталась?
— Он сказал, что этот ребенок ничего не изменит в наших отношениях.
— И ты поверила?
— А что мне оставалось делать? Мне некуда было идти. Я зависела от него целиком и полностью.
— Но ты все-таки приехала сюда. Значит, передумала. Почему?
Санитар открыл дверцу машины и просунул голову в салон.
— Вы готовы?
— Подождите, — отмахнулась Алекс, в голосе ее прорезались истерические нотки. — Одну минуту!
— Ждать нельзя, — возразил Джон, подавая знак санитару. — Ребенок не может ждать.
На самом же деле он просто не хотел дослушивать ее рассказ.
— Плацента не отошла, — сообщила доктор Шалман.
— Это хорошо? — спросил Джон.
— Очень хорошо. Я хочу сделать сонограмму, а потом обсудим, что делать дальше.
— Ты молодец, малышка, — приободрил Джон Александру, когда доктор Шалман ушла проверять аппаратуру. — Кажется, тебе в конце концов сделают сонограмму, и мы будем точно знать дату родов.
— Клэр Брубейкер не доносила ребенка Гриффина.
Джон заинтересовался:
— Что?
— В октябре у нее был выкидыш. Гриффин пришел домой пьяный… — Она замолчала и судорожно вздохнула, заметив, как под левым глазом у Джона задергался нерв. — Он меня изнасиловал, Джон. Он был пьян и очень расстроен… Я пыталась сопротивляться, но он оказался сильней.
В голове у Джонагудело. Он с трудом воспринимал слова Алекс, но те образы, которые порождал ее рассказ, прочно впечатывались в его сознание. «Я способен на убийство, — думал он, слушая Александру, — Да, я действительно могу убить человека».
— В ту ночь я ушла из дома, — продолжала Алекс. — Взяла свои драгоценности, кое-что из одежды и ушла без оглядки. — Она оставила свое обручальное кольцо на журнальном столике как знак полного разрыва. — О разводе я не думала. Если бы мы стали разводиться, мне пришлось бы снова с ним видеться и говорить, а я этого не хотела. Я хотела лишь одного — свободы, а чтобы ее получить, не нужны никакие бумаги.
Разве могла она ожидать, что влюбится? А уж беременность казалась ей тогда и вовсе невероятной.
— И этим тебя шантажировал Брайан?
Она кивнула. Джон не мог смотреть ей в глаза — столько в них было страдания.
— Брайан пригрозил, что, если я не продам свой дом компании «Игл менеджмент», он позвонит Гриффину и скажет ему, где я.
— Ты могла бы продать ему свой дом — и обезопасить себя таким образом.
— Я думала об этом, — призналась Алекс, — но потом увидела тебя на собрании, Джон. И поняла, как много значит для тебя этот городок и как много ты значишь для него. И тогда я решила не продавать свой дом. Я просто не могла так поступить.
«Я люблю тебя, Джон. Но у меня не хватает мужества об этом сказать».
— Но ведь Гриффин может вернуться в твою жизнь.
— Я люблю этот город. Ему нужно дать второй шанс.
— А твой муж? Ему тоже нужно дать второй шанс?
— Нет, — сказала она тоном, не терпящим возражений, — он этого не заслуживает.
— Мы все уладим, — пообещал Джон и взял ее за руки. — Что бы ни случилось, мы все уладим.
— Джон, — в глазах Алекс блестели слезы, — а если это не твой ребенок?
Вот оно — самое страшное! Скелет в шкафу. Привидение под кроватью. Если Александре предстоит прожить на свете еще полвека, все эти годы она будет молить Бога, чтобы больше никогда и ни у кого не видеть на лице такого горестного выражения. Боль сквозила в каждой его черточке, боль сочилась из глаз, кривила губы…
Секунды растягивались в минуты, а минуты грозили перерасти в часы. Кто-то должен был нарушить это жуткое тягостное молчание.
— Мне очень жаль, — прошептала Алекс. — но я не могла не сказать тебе это.
Он кивнул — как-то вяло, по-стариковски.
— Так вот почему ты все время откладывала сонограмму?
— Да. Но это мои трудности, Джон, — сказала она, глядя ему в глаза. — Если ты сейчас уйдешь и больше никогда не вернешься, я не стану тебя осуждать.
Он уронил голову и закрыл лицо ладонями. Ей хотелось дотронуться до него — погладить по волосам, провести кончиком пальца по уху… Но она сомневалась, что еще имеет на это право.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78