Порыв ветра перелистал страницы газеты, так что перед глазами Дианы снова возникла ее фотография. И снова бриллианты Фелисити дразняще сверкнули с черно-белого снимка.
Диана взяла сумочку и, выйдя на улицу, поймала такси. Больше никакого метро.
Глава 24
– Мы ничего не можем поделать, мистер Чичеро. – Джон Мотта, итальянский адвокат, которого предоставили Майклу, соизволил хотя бы дать объяснение. – «Гренуй и Байфт» не работает непосредственно на «Блейклиз», так что говорить о конфликте интересов не приходится. Вы сами утверждаете, что подписали все документы.
– Она солгала мне.
– Да, и скорее всего за всем этим стоят старшие адвокаты. Доказать что-либо очень трудно. Услуги защиты обойдутся вам в большую сумму денег. Кроме того, мы не можем взяться за дело, которое заранее обречено на провал. – Он улыбнулся, сверкнув золотой фиксой. – Судиться с адвокатами – нелегкая задача.
Майкл упорствовал:
– Вы хотите сказать, что они могут просто так забрать мою работу, мою фирму, мои шрифты, моих иллюстраторов и мои связи?
– Черт. Они убедили вас в том, что хотят основать товарищество?
– Именно.
– Вас обманули. Вы числились простым сотрудником «Блейклиз» до тех пор, пока не настало время выплачивать бонус. Они уволили вас аккурат перед часом икс, чтобы вы не могли предъявить претензий.
Майкл вскочил со стула и принялся мерить шагами роскошный кабинет, время от времени бросая взгляд на окно, за которым простирался финансовый район Нью-Йорка. В этой спокойной умиротворяющей атмосфере офиса «Гринбаум и Фишер» Майклу дали понять, что его мечты рухнули.
– Мне придется начать все сначала, с нуля.
– Вы выражаетесь, как настоящий адвокат, – улыбнулся Мотта. Ему импонировали гнев и страстность клиента. Жаль, что он не может реально оценить ситуацию. Фокстон хорошо заработал на этом мальчишке.
Мотта привык относиться к клиентам беспристрастно, но на сей раз ему неприятно было обрушивать на Майкла плохие новости.
– В вашем контракте есть пункт о запрете на конкуренции сроком на год.
– И? – осведомился Майкл опасно тихим голосом.
– Это значит, что вы не можете начать новое дело. Во всяком случае, в области детской литературы. Кроме того, Сет Гри и другие ваши иллюстраторы могут работать только на Фокстона. В противном случае они лишаются права на работу по специальности. Опять же если речь идет об издательском бизнесе. Если они хотят быть иллюстраторами, им, как и вам, придется ждать целый год.
Сердце Майкла пропустило один удар. Вот как все обернулось. Он не мог позволить себе каникулы протяженностью в год. Для Фокстона же все сложилось как нельзя лучше.
– Я позвоню Сету, – сказал Майкл после небольшой паузы. – Он не может не рисовать. Лишить его карандашей с красками все равно что отобрать мяч у Педро Мартинеса.
Адвокат кивнул.
– Мне жаль, что я не смог ничем вам помочь.
– Вы не виноваты. – Майкл повернулся было, чтобы уйти, но внезапно остановился. – Последний вопрос. Я не могу работать только с детской литературой или с книгами вообще?
– Дайте проверить.
Пока коротышка адвокат копался в бумагах, Майкл исходил холодным потом. В голове у него уже роились планы мести. Что, если ему выпустить серию поэзии по доступным ценам, новые путеводители или...
– Да. – Голос Мотты прозвучал как приговор. – Мне очень жаль, но вы не сможете работать в издательском деле в течение года.
– Спасибо, – сказал Чичеро.
Он сразу же оплатил счет, чтобы раз и навсегда стереть из своей памяти этот эпизод.
Майкл представил себе Эрни Фокстона, и все его существо возжелало мести за унижение. Следовало отдать должное этому человеку: он сумел повернуть все так, что теперь Майклу придется на коленях умолять президента «Блейклиз» принять его обратно.
Мерзкий слизняк, думал Майкл, я тебе покажу.
Единственная проблема заключалась в том, что Майкл не знал как это сделать.
Сначала Майкл занялся с Айрис сексом и только потом рассказал ей:
– У меня нет денег, нет бонуса и нет работы. С сегодняшнего дня нам придется готовить самим из уцененных продуктов. Ты можешь готовить, пока я буду заниматься поисками работы.
Айрис посмотрела на него и рассмеялась.
– Ты шутишь?
– Нет. – Заметив выражение неподдельного ужаса на лице девушки, Майкл впервые за сегодняшний день искренне повеселился. Кожа Айрис до сих пор сохраняла пурпурный оттенок после продолжительного секса. Мысль о том, что любовник принес в кармане двести пятьдесят тысяч долларов, сделала ее еще более ненасытной, чем обычно.
Майкл не мог отказать отчаявшейся женщине. На его вкус Айрис была худовата, но зато в постели ей было не занимать страсти и изобретательности. Она сосала его так, словно от этого зависела ее жизнь, и любила садиться на него верхом, как на призового жеребца. При всем при этом Чичеро не любил находиться во власти женщин. Ему нравилось ловить руки Айрис и удерживать их, пока она, смеясь, пыталась высвободиться, а он тяжелыми толчками двигался внутри ее. Айрис при этом всегда возбуждалась. Когда Майкл просто и решительно брал инициативу в свои руки, ее полунаигранные стоны превращались в настоящие, она истекала влагой желания и крепко обхватывала его пенис, содрогаясь от удовольствия.
Майкл не любил феминисток. Правильно их на радио называют «феминацистками». Насколько Майклу было известно, мировая история создавалась мужчинами. Пусть женщины говорят о равных способностях и возможностях, но на одну Рут Бэйдер Гинзбург или Маргарет Тэтчер приходится десяток Айрис и Диан Фокстон. Эти красавицы готовы пожертвовать работой ради брака, который по сей день оставался для женщин самым быстрым и легким путем обогащения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120