А ведь сердце должно было тоскливо сжаться… Неужели она так бесчувственна? Впрочем, она давно уже подозревала это и испытывала непреходящее чувство вины перед Сесилом. Какое счастье, что ее будущий муж понимает ее и не торопит.
Он придвинулся ближе к ней, взял ее за руку и прижал колено к ее колену. Эдит, чуть помедлив, положила голову ему на плечо и вдохнула знакомый запах мужского одеколона, который ей безумно нравился. Она услышала, как он тяжело перевел дыхание, и по ее спине пробежал легкий холодок.
Сесил всегда провожал ее до дома, и они обычно прощались у подъезда. Если Сесил был за рулем, то целовал ее на прощание всегда в машине — он терпеть не мог поцелуев на улице, считал это проявлением пошлости. А в квартиру Эдит Сесил поднимался крайне редко, выпить кофе, но вел себя при этом сдержанно, в основном начинал рассказывать что-нибудь о своей работе и вскоре уходил.
Эдит эти старомодные манеры приводили в восхищение. Ей было невообразимо приятно сознавать, что он настолько уважает ее, что считает своим долгом сдерживать себя. Ее радовало то, что все у них происходит так несовременно, необыкновенно. То, что она отдаст ему свою невинность не когда попало, а в первую брачную ночь, наполняло их предстоящий брак каким-то мистическим смыслом, делало его настоящим таинством.
Иногда она ловила на себе его взгляд исподлобья, тяжелый, мрачный и страстный, и тогда ей делалось не по себе, ее бледные щеки заливались густым румянцем, даже ладони потели. Эдит торопливо опускала ресницы и заговаривала о чем-то нейтральном, и через какое-то время Сесил вновь становился прежним, подхватывал шутливый разговор, и Эдит облегченно вздыхала. А наедине с собой анализировала свои чувства и приходила к выводу, что боится предстоящей близости с Сесилом.
Сначала это ее испугало. Как, она боится собственного жениха, которому добровольно и радостно дала согласие стать его женой? Ведь она любит его, конечно же любит, нежно и горячо. Сесил всегда был для нее единственным мужчиной, ни с каким другим молодым человеком она не представляла себе близких отношений.
Разобрав собственные ощущения, Эдит сделала неутешительный вывод, что просто является по натуре холодной и вялой. Сначала это ее ужасно расстроило. Ведь это может оттолкнуть его, разочаровать. Но потом она утешила себя тем, что после свадьбы Сесил разбудит в ней страсть, научит ее любви, так всегда бывает в книгах. Только он один способен на это, а Эдит постарается не обмануть его ожиданий…
Какое счастье, что они солидарны с ним в том, что их близость должна случиться только после .свадьбы!
Они не станут разменивать свое чувство по мелочам, брак для них действительно станет священным. И она может не мучиться, что покажется ему несовременной. И вот до сих пор Эдит и Сесил просто утомляли себя однообразными поцелуями в автомобильном салоне.
Да, Эдит Грэхем, говорила она себе, тебе достался жених один на тысячу — понимающий, чуткий, тонкий.
Машина остановилась у подъезда Эдит на Гросвенор-сквер, Сесил расплатился с водителем, и они вышли на тротуар.
— Я поднимусь к тебе. — Он не спросил это, скорее поставил ее перед фактом, и в его взгляде промелькнуло что-то темное и тяжелое.
И Эдит почувствовала, к своему стыду, что ей вовсе не хочется, чтобы Сесил поднимался к ней сейчас. Какое-то тягостное предчувствие охватило ее. Но ведь завтра он уезжает в эту командировку, и они не увидятся десять дней…
А это очень долго, последнее время они виделись каждый день, Сесил всегда забегал к ней в бюро переводчиков в Форин-офисе, если они никуда не собирались вечером, что случалось крайне редко.
— Конечно, заходи, — проговорила Эдит как можно спокойнее и беспечнее и, опустив глаза, вошла в подъезд.
Пока они поднимались в лифте на четвертый этаж и шли по коридору, она физически осязала спиной его обжигающий взгляд.
В прихожей Эдит сняла плащ и осталась в шелковом платье винно-красного цвета с довольно глубоким вырезом. Сейчас надо быстрее приготовить кофе, они сядут в гостиной в глубокие кресла, обитые кремовой кожей, заговорят о чем-нибудь, все равно о чем, и напряжение спадет, Сесил станет прежним…
— Тебе, как всегда, со сливками? — спросила она, обернувшись к Сесилу. Он неопределенно качнул головой и прошел за ней в кухню, где, не дожидаясь кофе, взял с сервировочного столика откупоренную бутылку виски, плеснул себе в бокал щедрую порцию и удалился в гостиную.
Когда Эдит внесла туда поднос с чашками, Сесил ходил взад-вперед по мягкому ковру сливочного оттенка Резко повернувшись к ней, он взял из ее рук поднос и поставил его на низенький инкрустированный столик у дивана, затем, вплотную приблизившись к Эдит, положил ей на плечи горячие ладони. Она успела заметить, что бокал стоит пустой на полу у кресла.
— Эдит.., я хочу, чтобы это случилось сегодня, сейчас, — выдохнул он, пожирая ее лицо потемневшими глазами.
У Эдит сильно забилось сердце, кровь отлила от щек. Она уже настолько привыкла к их целомудренным вечерам, что почувствовала себя птицей, попавшейся в западню.
— Прямо сейчас? — глупо повторила она, машинально упираясь ему ладонями в грудь, но он уже припал губами к ее шее и впивался в нее поцелуями, больше похожими на укусы.
Эдит чувствовала, что необратимо теряет контроль над ситуацией.
— Но… Сесил.., мы же хотели… — слабо выговорила она, но он ничего уже не слышал.
У нее мелькнула мысль, что рядом с ней чужой, совсем незнакомый человек, и ей стало страшно. Его руки заскользили по ее спине, нашарили молнию, дернули, и в следующий момент Эдит почувствовала, что платье соскальзывает с плеч на пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49