— Пойду, наверное, поработаю.Мария замерла. Сергей поднялся, старательно пряча от супруги глаза. Но Маша не удержалась:— Ну почему! Я же не прошу в ресторан меня отвести! Не прошу на Канарские острова со мной поехать! Я просто хочу подышать свежим воздухом! Хочу пообщаться с тобой. Мы же почти не видимся. Утром я ухожу — ты спишь. Вечером ты приходишь поздно. Мы же совсем не общаемся! — Последние слова Маша проговорила почти шепотом, в горле стояли слезы, и ей стоило большого труда не расплакаться.— Я тебя вижу каждый день! — буркнул Сергей и направился в комнату.
Через пятнадцать минут, когда слезы высохли, Маша принялась мыть посуду. Говорят, что знаменитая детективщица Агата Кристи все сюжеты своих романов придумывала, когда мыла посуду, — уж больно не любила это занятие. А вот Маша, наоборот, последнее время все больше и больше стала находить прелести в домашних делах: никто тебя не видит, не жалеет, не заставляет страдать. Так хорошо, что можно чем-то заняться и ни о чем не думать. Не думать о том, что отношения с когда-то самым близким и родным человеком зашли в тупик. Что одних ее Машиных стараний, наверное, мало. Нужно, чтобы Сергей сам захотел что-то изменить. Но, похоже, его все устраивает. Дома чисто, сытно, жена под боком. Только вот последнее вовсе не обязательно. Маша от этой мысли даже оторопела. А ведь и правда! Сколько времени прошло с тех пор, как они были близки последний раз? Две недели, три… ого, больше месяца!От неожиданно пришедшего осознания того, что она не интересна мужу уже даже и как женщина, Маше стало совсем нехорошо. Захотелось закрыть лицо руками, зарыдать в голос и оказаться где-нибудь далеко отсюда.Тревожный звонок телефона разорвал тишину.— Маша? Здравствуй, доченька! Как дела? Почему не звонишь?Родной мамин голос сразу привел Машу в чувство. Не раскисать! Нужно собраться и ни в коем случае не дать маме понять, что у меня что-то произошло. Ей совершенно незачем переживать по пустякам. Мы с Сергеем завтра помиримся, а мама еще неделю будет таблетки от давления пить. Все эти мысли пронеслись молнией в голове.И ответ дочери прозвучал даже слишком игриво.— Привет, труженикам лопаты и мотыги! У нас все отлично, а ты как?Но, видимо, материнское сердце и вправду нельзя обмануть. Даже за этими простыми словами пожилая женщина сумела прочитать очень многое.— Манечка, что случилось?— Мам, не зови меня Маней, ты же знаешь, я этого не люблю, я — Маша. — Маше было гадко оттого, что она это сказала, но надо было как-то обмануть чуткое сердце Ирины Владимировны.— Манечка! Не юли, я тебя так с детства зову и ничего. Привыкнуть должна была за свои тридцать лет. Рассказывай, что у вас сегодня случилось? С Сергеем поругались или как?!Маша поморщилась от предстоящего вранья.— Да нет, мамуль, я просто очень устала.— Ванну прими, сходи погуляй, чаю выпей. Нет, сначала погуляй, — решила мама и, как нарочно, попала по самому больному месту.— Да я хотела… — не выдержала Маша.— Ну я так и знала. Он опять сиднем сидит у компьютера! Вот приеду я к вам, разобью эту бандуру железную! — пообещала мама, и Марии ничего не оставалось, как вступиться за мужа:— Мам, он по работе сидит. Он не просто так. Он деньги зарабатывает.— Какие там деньги! — возмутилась Ирина Владимировна. — Десять лет на одном месте — а толку! Ни повышения, ни прибавки к зарплате. Вообще ничего. Приносит в дом столько же, сколько и ты. Да что говорить, ты в своей аптеке всего второй год, а уже дослужилась до заведующей. И на предыдущей работе тебя ценили. Помнишь, за границу предлагали лететь. На семинары звали, на праздники эти, как их там…— Корпоративные, — подсказала Мария.— Точно.— Нет, мам, это все не для меня — чуть-чуть покривила душой Маша, — ты же знаешь, я человек не общественный. Домашняя кошка. Мне бы сидеть у окна да на воробьев украдкой поглядывать. Окно в моем случае можно заменить телевизором.— Ну да. То-то тебя в детстве нельзя было домой загнать с улицы. А уж сколько у тебя подруг было — не сосчитать. Только всех их твой ненаглядный отвадил. Одна Рита каким-то образом еще держится.— Нет, мам, не говори глупостей!— Кто там? Теща звонит? — появился на пороге кухни Сергей. — Привет ей передай. Скажи, чтоб поменьше меня ругала.— Мам, Сереженька тебе привет передает, — послушно произнесла в телефонную трубку Мария.— И ты ему передай. Передай, что компьютер его выкину, когда приеду! И вообще, вы когда мне внуков родите?! Я что ж, по-вашему, помереть должна, внуков не увидев?! Куда твой Сереженька смотрит, а?! Чем он с молодой женой занимается шестой год?!Маша не выдержала:— Мам прекрати! Будут у нас дети, чуть позже, но будут.— Уж постарайтесь, — буркнула Ирина Владимировна. — Аза меня, не беспокойся, я все, что доктор тогда сказал, делаю, сердце свое берегу. Таблетки пью всякие, в огороде не перетруждаюсь. Ладно, пойду я, а то Федоровна скажет, пришла на минуту, засела на час. Я тебе еще на днях позвоню. Погуляй вон пойди. А лучше приезжай ко мне на выходные, погодка стоит — красота! Птички поют, речка журчит. В огороде мне поможешь. С девчонками местными пообщаешься, они тебя научат детей рожать, вон у Гальки уже трое…Мария покачала головой, Ирина Владимировна была, как всегда, в своем репертуаре — любой разговор сводился на внуков.— Хорошо, мамуль, я приеду. Только не на этой неделе. Пока не знаю, когда получится. Но приеду. Или ты к нам приезжай. — Мария посмотрела на мужа, угрюмо пьющего рядом чай, Сергей нахмурился. — В общем, созвонимся еще, я Тамаре Федоровне, если что, наберу.— Целую, дочка, береги себя! — попрощалась Ирина Владимировна и повесила трубку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23