Следователю нечего было отвечать. Он опустил голову и медлил, не уходил, пытался что-то понять или сообразить.
— Мы можем наконец ехать? Давайте, выходите все из квартиры, ее закрыть нужно, — попросил Самойлов. — Л тебе, Гриша, лучше уволиться из органов. По собственному желанию. Посмешище, а не мент.
Ирина с урной в руках встала с дивана и направилась к двери.
Тут у следователя мелькнула мысль.
— Постойте. Простите, а это что? — спросил он, указывая на урну.
— Это — урна с прахом моего мужа, — у Ирины на глазах появились слезы.
— А вот ее мы как раз не доследовали. Дайте-ка сюда, — и следователь протянул руку к урне. — Прошу вас, дайте мне вашу урну. Мы должны ее осмотреть.
— Гриша, у тебя что, совсем нет совести? Побойся Бога! — взорвался Самойлов. — Ты и так, как мог, унизил Ирину. А теперь еще в урну с прахом ее мужа полезешь?
Следователь молча подошел к Ирине и забрал урну.
— Это мой Яша! Что вы делаете? — заплакала Ирина. — Это же святотатство.
— Найдите понятых, — попросил Буряк милиционеров. — Будем вскрывать.
— Я вас умоляю: хоть ее не нужно обыскивать. Там только то, что осталось от моего мужа! Моя единственная память о нем! — умоляла Ирина.
Следователь поднес урну к уху и потряс ее.
— А дамочка, похоже, обманывает, — сообщил он милиционерам. — Здесь не только память о муже. Здесь явно есть что-то еще…
Следователь поставил урну на стол, дождался понятых и открыл ее. Он достал из урны мешочек и показал его понятым. Потом внимательно посмотрел на Ирину и Самойлова.
— Понятые, подойдите, пожалуйста, ближе, — попросил следователь. — Он развязал мешочек и высыпал на стол бриллианты.
Ирина закрыла глаза. Все рухнуло.
— Что это? — тихо спросил Самойлов. Следователь молча приступил к оформлению протокола.
— Итак, при обыске были обнаружены двести шестьдесят четыре бриллианта различного достоинства, — сообщил он через некоторое время. — Так, значит, говоришь, я хреновый мент? По-моему, так ты выразился?
Теперь Самойлов не знал, что ответить.
— Хреновый, не хреновый, а то, что искал, нашел, — с довольным видом подвел итог Буряк.
— Я понятия не имею, что это и откуда! — сообщила Ирина. — Их кто-то подбросил! Там должен быть прах моего мужа! Яши!
— Не хотите рассказывать сейчас, расскажете потом. Времени у нас с вами будет предостаточно. Понятые свободны, — сказал следователь и обратился к Самойлову: — Ваша поездка откладывается. Надеюсь, это вы уже поняли. Вместо заграничного турне вас ждет увлекательная прогулка в отделение милиции. Сопроводите этих двоих к машине.
Разочарованная Ирина и ничего не понимающий Самойлов молча спустились по лестнице к милицейской машине. Для них будущая жизнь утратила радужные краски и стала серой и непредсказуемой.
* * *
Катя собиралась в больницу к Алеше и, как всегда, привела себя в порядок: оделась, управилась с макияжем и осталась довольна своим отражением в зеркале. Конечно, она помнила, что надо быть немножко беременной. Но не знала, как это изобразить. Она вышла из своей комнаты к маме и поинтересовалась:
— Как, мам? Я хорошо выгляжу?
— Отлично. Но так, дорогая моя, не пойдет. Смой всю косметику и надень что-нибудь попроще, — посоветовала Таисия.
— Зачем? — удивилась Катя. — Я иду к Леше, я хочу быть красивой для него.
— А как насчет твоего нового положения? Ты ждешь ребенка, не забывай об этом, — настаивала мама.
— Беременная — не значит уродливая, — обиженно сказала Катя.
— Такой красавице, как ты, Катюша, даже при большом желании не стать уродливой. Но на тебе просто должен появиться некий налет жертвенности. Это и отличает будущих матерей от остальных женщин.
— И какой я должна теперь быть? — с интересом спросила Катя.
— Чуть бледной, с легкими синячками под глазами, несчастной. Леше должно быть жалко тебя. Пусть он видит, что тебе тяжело. И знает, что это — по его вине.
— А он-то в чем виноват? Это же я как бы залетела, — напомнила Катя.
— А Леша как бы тоже в этом участвовал. И теперь он как бы отец этого как бы ребенка. Пусть понимает, что ты страдаешь за вас двоих. И платьице надень не обтягивающее. Найди что-нибудь посвободнее. Пора, дочь моя, серьезно входить в образ.
Катя постаралась. Входить в образ она умела и любила. Играть было для нее так же естественно, как дышать. Она так увлекалась, что уже не отличала, где игра, а где нет.
Она зашла к Леше в палату немного озабоченная и тихо сказала:
— Здравствуй, Лешенька. Как ты? Я так по тебе соскучилась.
— Спасибо, я в порядке, — Леша ответил сдержанно.
— А я вот уже понимаю, что такое — ждать ребенка. Так плохо себя чувствую, — сообщила Катя и немного поморщилась.
— Кать, я…
— Но ничего страшного! Всем женщинам бывает плохо во время беременности. Зато потом, когда родится наш малыш… — заулыбалась Катя и обняла Алешу. — Я так рада, что у нас будет маленький. Мы будем так счастливы.
— Кать, подожди.
— Ой, я сделала тебе больно? — испугалась Катя. — Где? Позвать медсестру?
— Катя, не суетись! — с досадой остановил ее Алеша. — Не нужно никого звать, у меня все в порядке.
— Тогда что случилось? Почему ты меня отталкиваешь? — удивилась Катя. — Леша, что с тобой?
— Катя, нам надо поговорить. Серьезно.
— Леша, ты меня пугаешь. О чем таком серьезном тебе нужно со мной поговорить?
— Катя, я принял окончательное решение.
— По поводу чего?
— Катя, я понял: мы не сможем быть вместе. Нам нужно расстаться.
— Это ты мне уже говорил. Но ведь обстоятельства изменились. И очень сильно. Наш будущий ребенок…
— Несмотря ни на какие обстоятельства, нашей свадьбы не будет.
— То есть твой ребенок тебя больше не интересует?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112