Костя и Лева успели обсудить уже множество вопросов, разобраться в которых им помогла бутылка водки. Когда в бутылке почти ничего не осталось, Костя затронул самую важную для него тему.
— Вот ты скажи, Лева, почему все в мире так несправедливо устроено, а? — спросил он.
— Э, Константин, на такой вопрос тебе никто не даст ответа, — философски заметил Лева.
— Вот почему все говорят — любовь, любовь! Любовь святая! Любовь окрыляет, дает человеку силы, надежду, саму жизнь. Поэты пишут поэмы, писатели — романы, музыканты — симфонии для клавесина с оркестром… А все это — вранье! — Костя потянулся к бутылке, но передумал и опустил руку.
— Ну, почему же вранье? Ты все-таки преувеличиваешь… — заметил Лева.
— Да мне эта любовь всю жизнь переломала, всю судьбу исковеркала. Какое тут счастье?! Одно горе. Я был счастлив — да! — пока не полюбил… — Костя дотянулся-таки до бутылки и разлил последнее, что в ней было. Он внимательно разглядывал рюмку и рассуждал: — Почему вот у других все нормально — он любит ее, она его, оба хорошие милые люди. Женятся, рожают детей, счастливы всю жизнь и умирают в один день…
— Это где ты таких людей видел? — поинтересовался Лева.
— Не важно, в книжках читал…
— Разве что в сказках! — уточнил Лева.
— Ну, почему я люблю эту стерву, а? Она же об меня ноги вытирает, издевается надо мной каждую минуту, ни в грош не ставит, я для нее пустое место!
— Ну так и брось ее! Забудь и живи, как раньше, — предложил Лева и выпил свою рюмку.
Не могу я забыть Катю. Понимаешь, не могу, и все. Злюсь, пытаюсь отвернуться, но не могу. Только она на меня посмотрит, улыбнется, и все — растекаюсь, как желе, все готов простить, только бы она на меня смотрела и улыбалась.
— Да, это тяжелый случай, — диагностировал Лева.
— А ты говоришь — счастье. Какое счастье, когда она с Лешкой, с моим родным братом… Как представлю себе, что будут жить они себе спокойно, ребеночка она ему родит, так прямо внутри все замерзает, представляешь? Хоть в петлю лезь, — теперь Костя выпил.
— В петлю не надо, — решительно отверг такое решение проблемы Лева. — Этим делу не поможешь.
— А как поможешь? Я уже — не поверишь, ходил к этой Маше, унижался. Просил ее помешать их свадьбе, ведь я же знаю, что она к Лешке неровно дышит.
— И что?
— Да ничего. Такая благородная, что отказалась, — махнул рукой Костя.
— Тогда я вот чего тебе скажу, Костя. Не надо ждать милостей от природы, надо брать их самому.
— Не понял.
— Никто посторонний тебе не поможет. Ни Маша, ни Катя. Это дело только твое и Леши. Тебе нужно пойти и поговорить с ним. Ведь если я правильно понимаю, он-то Катю не любит и собирается на ней жениться только из-за ребенка? Скажи, что усыновишь этого ребенка и будешь заботиться как о родном. Пусть, женится спокойно на своей Маше. Зачем вам всем страдать? Ведь эта женитьба никому не принесет радости. Он же парень нормальный, должен понять.
— Не знаю я, как показаться ему на глаза. Я столько гадостей ему сделал. Стыдно в лицо смотреть, — признался Костя.
— Ну, тут уж извини. Ты делал — тебе и отвечать. Хочешь быть счастливым и вернуть Катю — совершай мужские поступки.
— Ты думаешь?
— Уверен. И знаешь чего? Давай иди к нему прямо сейчас, не откладывай в долгий ящик.
— Ты прав. Надо брать судьбу в свои руки. Ну, на посошок! — предложил Костя, но бутылка была уже пуста.
Костя немного погулял по городу, чтобы протрезветь. Все это время он прикидывал, где может быть Катя, и наконец решил, что ее надо подождать у больницы. Однако увидел он ее раньше.
Катя быстро шла вдоль берега к обрыву над морем. Встревоженный Костя побежал за ней, но Катя уже поднялась на обрыв и стояла на краю, заглядывая вниз. Там внизу плескалось море, которое обещало понимание и покой. Катя смотрела на волны, бьющиеся о камни, и плакала. Она подошла так близко к обрыву, что из-под ее ног стали вниз выскальзывать камешки. Как было бы хорошо полететь над этой жизнью, над этими проблемами, над этим непонятным страданием. Взмахнуть крылами и полететь! Катя развела руки, словно они действительно были крыльями.
— Катя! — закричал подбегающий к ней Костя. Катя обернулась, а Костя буквально вцепился в нее, чтобы оттащить от обрыва.
— Что ты делаешь? Пусти меня! Что тебе нужно? — стала отбиваться Катя.
— Мне нужна ты!
— Врешь ты все! Все вы врете! Никому я не нужна, никому! — Катя была в отчаянии.
— Катя, опомнись, что ты говоришь?
— Я не хочу жить, пусти меня! — теперь Катя почти кричала.
— Ты распоряжаешься не только своей жизнью, подумай о ребенке! — попросил Костя.
Катя как-то сразу обмякла в его руках. Вообще-то она об этом забыла.
— Какой еще ребенок?
— Ваш с Лешей, — напомнил Костя. — И ты должна жить ради ребенка! Ну и пусть он тебя бросил, пусть. Забудь его! Зачем он тебе? Ведь есть я! Я тебе помогу, мы воспитаем ребенка с тобой вдвоем, мне все равно, что он Лешин.
Катя вдруг засмеялась. Костя этого совсем не ожидал. Он решил, что у нее истерика.
— Ты что? Что с тобой?
Но Катя действительно смеялась.
— Ой, не могу, ребенок… Ой, держите меня, «воспитаем».
— Ты чего, а? Я же серьезно… — растерялся Костя.
— А я несерьезно! Нет у меня никакого ребенка, идиот! Нет, и никогда не было!
— Погоди, как это нет ребенка? Ты же говорила Алеше, что беременна, — совсем оторопел Костя.
— Господи, ну какие вы все… Я соврала! Я не беременна, понятно?
— Но зачем? — удивился Костя.
— Чтобы удержать Лешу! Чтобы он остался со мной хотя бы из-за этого. Но он… Он выбрал Машу! Ненавижу его!
— Катя, так это же хорошо! — Костя все понял и очень обрадовался.
— Что хорошо? Ведь он меня унизил, предал, а я его так любила!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112