Дети — это святое! И муж вернулся к сути начатого разговора.— Ну хорошо, извини. И что? Давно это у них?— Давно.— А что же Лешка? — поинтересовался Борис.— Может, даже не в курсе, — ответила Полина.Самойлов подумал о том, что мужчина редко понимает загадочную женскую душу.— А она-то кого любит? — спросил он у жены.— Ну Лешку, конечно, — безапелляционно ответила она.— А Костя — ее?— Похоже, так.В этом месте разговор снова перескочил с отношений детей на привязанности родителей, потому что Самойлов не выдержал:— Видимо, страсть к Буравиным — дело наследственное! — язвительно сказал он.— Борис! — предупреждающе повысила голос жена.Но муж уже и сам понимал, что продолжать в таком духе не следует:— Прости, пожалуйста! Я за Алешку переживаю…В это же время между Катей и Костей шел разговор не менее напряженный и также связанный с прошлой жизнью. Катя прохаживалась по своей комнате, расстроенная и возмущенная, пытаясь окончательно поставить точки над «i» в отношениях с Костей, которые имели место когда-то, но были совершенно лишними сейчас. Выбор сделан, назад дороги нет, а Костя, как дурачок, делает вид, что он этого не понимает.— Я же просила тебя прекратить все это…— Что это?— Мне надоело, что ты преследуешь меня…— Да, преследую!— Ага, попался!Кате хотелось все свести к быстрому выяснению отношений, чтобы Костя сразу уступил и согласился уйти. Хотелось показать несерьезность их отношений. Так, ерунда, по сравнению со свадьбой и всем, что с ней связано. Хотелось держать несерьезный тон. Но Костя не поддерживал ее игру и говорил очень серьезно:— Преследую потому, что ты не хочешь услышать меня.— Что же я должна услышать?— Катя, неужели ты не понимаешь, что, выходя за него, ты совершаешь ошибку?Это он, конечно, сказал зря. Люди не любят, когда им указывают на ошибки, действительные или мнимые. И Катя ответила совсем не то, на что он надеялся.— Нет, я люблю его. А ошибкой были наши встречи с тобой.— Быть такого не может! Ты не могла разлюбить меня, — в Костином голосе слышалась боль.— Могла — не могла, а тебе все же придется смириться с тем, что сегодня я выйду замуж за Алешу! — отрезала Катя.— Не выйдешь, — уверенно произнес Костя.Уверенность в его голосе была настолько сильной, что Катя невольно замерла.— А что мне может помешать? Ты? — тихо спросила она.— Я не могу. К сожалению. А вот шторм может.Костина уверенность исчезла. Катя успокоилась. Конечно, он ничего не может сделать. Все будет хорошо, именно так, как ей хочется, и волноваться не стоит.— Меня предупреждали, что Леша может задержаться. Не вижу в этом ничего страшного, — сказала Катя.— А если он вообще не приедет? — воскликнул Костя.Так вот чего он хочет! Чтобы от нее отказались?!— Даже не мечтай! — лишила его последней надежды Катя.Ощущение третьего лишнего давило на Костю тяжелым грузом, но ведь он-то знал, кто на самом деле здесь лишний. Эта женщина будет его, и только его! Он посмотрел на едва сдерживающую слезы Катю и вышел из комнаты, хлопнув дверью.Похожий хлопок прозвучал и в доме бабы Зинаиды, потому что ветер резко распахнул окно. Ветер стал гулять по комнате, и одна из бутылей с вином с грохотом упала на пол и разбилась. Пришла Зинаида, закрыла окно и стала переносить тяжелые бутыли в погребок, ворча и причитая:— Говорила же я Маше: «Надо убрать!» Нет: «Отдохни, бабушка, отдохни, бабушка». Вот и отдохнула! Бутыли-то какие неподъемные…Она тяжело вздохнула. * * * Так же тяжело вздохнул и Алеша, который с большим напряжением работал веслами, преодолевая волны и ветер. Но лодка шла против ветра и, несмотря на все его усилия, фактически стояла на месте.Алеша достал мобильник, попытался что-то на нем набрать, но лодку сильно качнуло, и телефон упал в воду. Везение закончилось. Праздничная мелодия окончательно сменилась тревожным мотивом. Теперь Алеша Самойлов должен был доказать самому себе, что он мужчина, который держит слово!Не случайно говорят, что сила любви бережет влюбленных, что с ее помощью они делают невозможное.Именно она помогла Алеше Самойлову добраться до берега в шторм. Он долго пытался причалить, борясь со стихией, пока волны вели страшную игру с его лодкой. Слишком много значил для него этот близкий, но такой неприступный берег. Слишком много. На нем было все: любовь, ждущая его невеста, будущая счастливая жизнь, свой надежный дом. Он просто не мог не выбраться на этот желанный берег. И он выбрался. * * * Фармацевтическая фирма Кости Самойлова была захудалой и почти обанкротившейся. Именно сюда он пришел после разговора с Катей. Костя стал открывать шкафчики и что-то в них искать, уверенный, что он здесь один. Но за его спиной неслышно открылась дверь, и вошла Маша.Фармацевт Маша Никитенко работала у Константина Борисовича — работала на совесть, но зарплату получала, как и все, с задержками. Несмотря на это, она с уважением относилась к начальству и сейчас с удивлением смотрела на то, как Костя лихорадочно перебирает лекарства, явно что-то ища.— Здравствуйте, Константин Борисович!От неожиданности Костя даже уронил ампулу, которую только что достал из коробки. Маша Нагнулась, чтобы поднять ее, но Костя остановил ее:— Осторожней!Маша замерла в ожидании. «— Это снотворное, — объяснил Костя. — Если эта ампула разобьется, мы с тобой тут же уснем от испарений.— Такое сильное? — удивилась Маша.— Да, сильнейшее. Используется в самых тяжелых случаях и для анестезии.— Вы хотели взять? Давайте я отмечу в журнале.Маша привычным движением достала журнал и потянулась к ручке, чтобы записать название лекарства.Но начальник повел себя как-то странно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108