— Да, разные ребята, — задумчиво сказал Буравин.— Вот именно! — согласился Самойлов. — Алешка шебутной, но зато открытый. А Костя все молчком делает. Никогда не поймешь, что он задумал. Помнишь историю со шлюпкой?— А как же! Всех пограничников на уши поставили! — отозвался Буравин.— И главное, отвязали они ее вместе, а унесло в море только Алешку. Костя на берегу остался.— Подожди, и Костя там был?!— Конечно! Приходит домой — и в свою комнату. Мы видим: что-то не так. Где Алешка? Не знаю, говорит, он с ребятами остался. Я, конечно, надавил… Тут он все и выложил.— Подожди, сколько лет им тогда было? — спросил Буравин.— Косте — 10, Алешке — 8. А нашли его — умора! Шлюпка худая, он банкой воду отчерпывает. Я ему: что ж ты не прыгнул, к берегу не поплыл? А он: пап, я же вроде как капитан.— А я не знал об этом. Вот молодец! — засмеялся Буравин.— Да это ладно! Я у него спрашиваю, что он дальше думал делать в открытом море. А он мне: темноты ждать! Ты же мне Полярную звезду показывал.— Ну, Алешка! Он что же, по звездам хотел до берега добраться?— Уверен! — очень серьезно ответил Самойлов. — Вот тогда я понял, что он станет настоящим моряком. Если в 8 лет капитаном себя считал и с тонущего судна не ушел.— А Костю ты из-за этого случая не пустил в мореходку? — вдруг понял Буравин.— Да. Если он не выручил товарища в беде, тогда что ему на флоте делать?— Боря, а ты не слишком строг к нему? Один раз оступился, с кем не бывает: испугался пацан, вот и все.— Но как оступился? Нет уж, пусть лучше торгует. Хотя и это у него не выходит. Полина очень переживает за него.— Полина сейчас за Алешку больше волнуется, — возразил Буравин. — Борь, поезжай хоть домой! Она, наверное, уже там. Успокоишь ее.— Хорошо. Только ты меня со счетов не списывай! Я завтра за двоих отработаю. Дела есть дела. Договорились?!— Идет! * * * Вернувшись в палату к Алеше, врач проверил, все ли в порядке.— Боли усиливаются, — предупредила его Маша.— А давление, пульс, температура?— Немного выше нормы.— Дозу повышали?— Да, как вы и говорили.— Хорошо, посмотрим. Если все идет так, как я предполагаю, то сейчас должна наступить частичная чувствительность.Он стал проверять это.— Доктор, что вы делаете? Я же не мертвый! Мне больно! — закричал Алеша.— Вы молодец, Алексей! Вы даже не знаете, какой вы молодец! — обрадовался врач.— Павел Федорович, получается? — спросила Маша.— Да, — кивнул ей врач, и они заулыбались.— Чего вы там смеетесь?! — обиженно воскликнул Алеша. — Человеку больно, а им смешно. Тоже мне медики!К Полине, стоявшей возле Алешиной палаты; подошла Катя и спросила:— Полина Константиновна! Как проходит лечение?— А, Катенька! — встрепенулась Полина. — Нет, пока ничего не известно. Боже мой, я вся измучилась, сил моих больше нет.— А вот мне кое-что удалось узнать.Дверь палаты Алеши открылась, и в коридор вышел Павел Федорович. Полина, забыв про Катю, бросилась к нему.— Ну, как он?— Я не могу сказать с уверенностью… Но появились признаки улучшения.По лицу врача Полина поняла, что он доволен первыми результатами процедуры.— Спасибо! Доктор, простите, я сомневалась в вашем методе. Но теперь…— Подождите! Процедура еще не закончена. Я пока ничего не могу гарантировать…Катя закатила глаза к потолку и покачала головой:— Вот именно!От переизбытка чувств Полина начала плакать.— Послушайте, вы устали. Вам нужно отдохнуть. Поезжайте домой. Если будут новости, мы обязательно известим вас.— Доктор прав, Полина Константиновна, идите, а я прослежу, чтобы все тут было в порядке.— Спасибо,( Катенька!Полина ушла, врач тоже собрался уходить, но Катя остановила его:— Постойте, доктор. Мне нужно с вами серьезно поговорить. Это касается вашей замечательной ассистентки, Маши.На губах Кати появилась злая усмешка.— Что ж, пройдемте в мой кабинет, — вздохнул врач.— Так вы опять недовольны моей ассистенткой? Что на этот раз? — спросил Павел Федорович.— Возможно, вам это неизвестно, но у Маши нет образования операционной медсестры!— Почему, я знаю об этом.— Да?!! — возмутилась Катя. — Но тогда вы не станете отрицать, что она не имеет права вам ассистировать?— Я назначаю ассистента, исходя из требуемой мне помощи, а Маша прекрасно справляется со своими обязанностями! И гораздо лучше многих дипломированных специалистов.— В фармакологии — может быть, но не здесь. Если вы не выполните моих требований, то я буду жаловаться в вышестоящие инстанции.— .Вы все это серьезно говорите? — удивился врач.— Вполне. А еще я могу подключить прессу. Так что лучше отстраните Машу, чтобы не давать газетчикам поводов для публикаций.— Что ж, мне не привыкать к критике. И я по-прежнему не вижу оснований для того, чтобы отстранить Машу.— Знаете, доктор, — с сомнением в голосе сказала Катя, — я начинаю бояться за здоровье Алеши, если в лечении вы придерживаетесь тех же принципов, что и в подборе персонала.— Но вы можете понять, что я не могу отстранить ассистентку, пока не закончена операция?— Найдите другую! — капризно потребовала Катя.— В том-то и дело, что больше никто не соглашается.— И вы не нашли ничего лучше, как допустить к операции неквалифицированного человека?— Послушайте, Екатерина, — спокойно сказал врач. — Ради вашего жениха, подождите окончания процедуры. Иначе я не могу ручаться за успешный исход операции.~А я считаю, что успеха не будет, пока вам ассистирует непрофессионал. И мне ничего не остается, как пожаловаться на вас.— Ну что ж, жалуйтесь!— Но жалоба будет касаться уже не только Маши, но и всего вашего метода, который, как я понимаю, тоже вызывает массу вопросов. Я в любом случае добьюсь ее отстранения. А если вы будете препятствовать, то я сделаю так, чтобы отстранили вас обоих!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108