Буравин взволнованно продолжал:— У каждого из нас бывают очень тяжелые моменты. Когда кажется, что жизнь кончена, когда теряется ее смысл. Но я хочу, чтобы ты знал: мы все, и я, и Катя, и твои родители — мы все с тобой.При этих словах Алеша вдруг резко повернулся к нему.— Вы пришли ко мне только об этом поговорить? Или это прелюдия к разговору о Кате?— Да, я хочу поговорить о Кате, — согласился Виктор. — Она очень переживает из-за того, что между вами произошло. Она сказала, ты от нее отказался. Это правда?— Я не хочу об этом говорить, — отрезал Леша.— Но я хочу понять, что произошло. Объясни.— Это не ваше дело, оставьте меня в покое! — крикнул Леша.Буравин покачал головой:— Леша, Катя тебе не чужая. И я тоже. Так нельзя поступать с близкими.— А мне теперь все можно! Почему? Да потому, что я — калека! — горячо возразил ему Леша.— Леша…— Да! Убогий калека на всю оставшуюся жизнь! Ничего мне теперь не нужно: ни Катя ваша, ни эта никчемная жизнь!— Не говори так, Алексей!Леша отвернулся от Буравина и с досадой произнес:— Как скажете. С этой минуты я больше ни слова не скажу.Расстроенный Буравин собрался уходить из дома Самойловых. Провожая его, Борис спросил:— Виктор, как вы поговорили с Алешкой?— Можно сказать — никак, — ответил Буравин. — Как только речь зашла о Кате, он отказался со мной разговаривать. Заявил, что больше не Скажет ни слова.Полина, которая была тут же, спросила:— Надеюсь, ты на него не в обиде?— О чем ты говоришь? Я прекрасно понимаю, как тяжело сейчас Алеше. Вы-то как? Держитесь? — добавил Буравин после паузы.— Стараемся. Главное сейчас — вывести сына из депрессии. Любым способом! Иначе, боюсь, мы его потеряем, — сказал Самойлов.— Думаю, что смогу вам помочь. Я прямо сейчас поговорю с Катей и хорошенько вправлю ей мозги, — пообещал Буравин.— Только не дави на девочку, — попросила Полина.— Ну что ты, я все ей объясню, и она поймет, что просто не имеет права обижаться на Алешу.— Бедная Катя… — вздохнула Полина. — Я представляю, что она почувствовала, когда Леша отказался на ней жениться, не объяснив причин.— Ничего, Катя, конечно, рассердилась, но я знаю, что она быстро отходит. Она ведь все-таки папина дочка, а не мамина… — улыбнулся Буравин.И после небольшой паузы жестко добавил:— А вот с Таисией я поговорю без всяких церемоний.— Не надо… — тихо попросила Полина.— Еще как надо! Из-за нее Лешка чуть не погиб! Как ей в голову пришло без всякой подготовки ляпнуть ему про инвалидность! — возмутился Буравин.Полина и Самойлов переглянулись. Самойлов хотел что-то сказать, но Полина не дала ему сделать это.— Виктор, каждый борется за своего ребенка так, как может, — убежденно сказала Полина. — Возможно, Таисия считает, что Катя не будет счастлива с Алешей. Вот и…Но Буравин прервал Полину:— Ну, знаете ли, всему есть предел! Никакая любовь — даже материнская — не оправдывает подлости.Буравин покинул дом Самойловых. Впереди был тяжелый разговор с женой и дочкой. * * * Ксюха довольно быстро добралась до Машиного дома. Баба Зина встретила ее приветливо.— Ой, Ксюша, здравствуй! А я в первый момент и не узнала тебя. Вытянулась и такой красавицей стала…Смущенно улыбаясь, Ксюха ответила:— Спасибо, Зинаида Степановна. Только вы меня совсем захвалили.— Я правду говорю. А живешь как? Как с работой?— Работы у меня сейчас полно. Потому давно к вам и не заходила.— Все в дискотеке работаешь?— Да, в основном. И еще пытаюсь журналистом стать. Пока на любительских началах, но в дальнейшем думаю стать профессиональным корреспондентом.— Молодец, Ксюша, — одобрительно кивнула Зинаида. — А Маша в больницу устроилась недавно. Аптека, где она работала, закрылась.— Я знаю. Мы с Машей в больнице и встретились. Я должна была там взять интервью, но оно не состоялось. Хотела вот Машу расспросить кое о чем.— А Маша еще не пришла, задерживается. Видимо, работы невпроворот.Ксюха удивилась.— Так Маша из больницы уже ушла. Уехала с Жорой.— С каким Жорой? Который с маяка? Это еще зачем? — теперь уже удивилась Зинаида.— Что-то с Толиком случилось, Маша поехала ему помогать.— С Толиком? Что же с ним могло случиться? — встревоженно смотрела она на Ксюху, ожидая ответа.— Толик что, заболел? Чем Маша может ему помочь? — спросила Зинаида.— Жора сказал, что Толик. прыгнет с маяка, если не увидит Машу.— Давно они уехали?!— Давно. Я была уверена, что Маша уже вернулась.Зинаида озабоченно покачала головой.— Ну и Толик! Вот что значит: в тихом омуте черти водятся! С виду такой спокойный, а вон что учудил! Эх, как бы не вышло чего!Понимая, что Зинаида волнуется, Ксюха попыталась ее приободрить.— Я думаю, он быстро придет в себя. Не переживайте так, наверное, Маша скоро вернется.— Да, ты права. Чего это я себя накручиваю?Зинаида улыбнулась, пытаясь себя успокоить.— Придется тебе поговорить с Машей в другой раз. Я ей передам, что ты заходила.Глянув на часы, Ксюха приняла решение и сказала:— Вообще-то, у меня сегодня как раз есть свободное время. Может, разрешите мне Машу у вас подождать?— А если долго придется?— Ничего страшного: мы с вами так давно не виделись, неужели не найдем, о чем поговорить?— Найдем, конечно. Ладно, оставайся.— Зинаида Степановна, а как дела у вашего давнего друга, Сан Саныча?— Сан Саныч вернулся недавно из последнего рейса.— Как последнего?!— Да ты не волнуйся! Он просто решил на пенсию выйти. Знаешь что, давай чаю попьем.— С удовольствием! — согласилась Ксюха.— Тогда присаживайся к столу. Будем чай пить и Машу дожидаться! * * * Жена и дочь Буравина сидели в Катиной комнате обнявшись и вели женский разговор по душам. Катя тихонько всхлипывала, а мама гладила ее по голове и успокаивала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108