! — вспылил Буравин.— Наверное, так сложились обстоятельства, и больше ничего, — вступилась за дочь Таисия.— Обстоятельства? А мне кажется, что она меня избегает! А ты помогаешь ей в этом!— Не кричи, ты ее разбудишь!— Я никого не разбужу. Потому что ухожу спать в кабинет!— С какой стати ты собрался спать в кабинете?— Тая, мне надо побыть одному. Спокойной ночи.Буравин ушел в свой кабинет, а Таисия прикрыла дверь в Катину комнату, где никого не было. * * * Утро было солнечным и приветливым.— Маша, ты уже проснулась? Вот и хорошо. Сейчас Сан Саныч встанет и будем завтракать, — сказала Зинаида.— Спасибо, бабуль. Только я завтрака не буду ждать. Чайку попью и побегу, — сказала Маша, наливая себе чашку чаю.— Куда это ты собралась? На работу тебе, вроде бы, спешить не нужно — ты уволилась… Или одумалась, решила вернуться?— Нет, бабуль. В больницу я не вернусь. У меня другие дела есть.— Какие это, интересно?— Пока ничего сказать не могу — боюсь удачу спугнуть. Когда получится — тогда все и объясню.Зинаида смотрела на Машу испытующе:— А не к Алеше ли ты собралась? Я же просила Сан Саныча серьезно поговорить с тобой на эту тему.— Он и поговорил. «Накрутил мне хвоста», «научил уму-разуму». Все сделал, как ты просила… — Маша допила чай и поставила на стол пустую кружку. — Только я все равно пойду. Не останавливай меня, бабуль. Я по-другому просто не могу.И она стремительно вышла из кухни. Зинаида покачала головой:— Вот упрямая девчонка. Ну что мне с ней делать! * * * Катя и Таисия завтракали, когда вошел хмурый Буравин.— Вот и папа наш проснулся… Давай, садись, пока кофе не остыл, — начала угодливо суетиться Таисия, наливая Буравину кофе и подсовывая бутерброды.Буравин, не обращая внимания на старания жены, пристально смотрел на Катю.— Доброе утро, папа! — робко сказала та.— Ну как в теннис вчера поиграла — хорошо? — сверлил ее взглядом отец.— Да, неплохо… — осторожно ответила она.— А как твое здоровье — не пошатнулось? Почему-то как замуж выходить — так оно у тебя шалит. А как в теннис играть — так ничего, не подводит, — язвительно продолжал Буравин.— Папа, мне просто нужно было развеяться. Я перенервничала, — оправдывалась Катя.— Объясни мне, почему ты устроила этот спектакль? Зачем нужно было затевать свадьбу, если ты не хотела выходить замуж за Алешу?Вмешалась Таисия:— Виктор! Может, не будем портить друг другу настроение с самого утра? Давай спокойно все обсудим.— Я не могу быть спокойным, когда моя дочь так себя ведет, — отрезал Буравин, глядя на Катю.Не выдержав его взгляда, та опустила глаза.— Знаешь, Катя, я думал, ты — моя дочь. Мы всегда понимали друг друга и прекрасно ладили. Но теперь я вижу, что ошибался — ты вся в маму, — жестко сказал отец. — Ты поступаешь так же, как и она. Двулично и неискренне!— Виктор, что ты себе позволяешь! — оскорбилась Таисия.— Я поступаю так, как поступал всю жизнь, — говорю правду. Это многим не нравится, но я считаю, что это правильно, — отрубил Буравин.— Когда инквизиторы сжигали на кострах «ведьм», они тоже считали, что поступают правильно… — запальчиво сказала Тая.— Тебе повезло, что ты не родилась в то время, — угрюмо ответил Буравин, даже не глядя на жену. Его взгляд все еще был прикован к Кате. — Ты даже не представляешь, Катя, как мне за тебя стыдно! Я даже не хочу с тобой сидеть за одним столом.И отец вышел из кухни, хлопнув дверью.Возмущенная претензиями отца, Катя в запале сказала вслед вышедшему Буравину:— Ну и не надо! Не сиди со мной за одним столом! Почему ты все решаешь за меня? Почему лезешь в мою жизнь? — И она обернулась за поддержкой к матери.Но Таисия не слушала дочь, она рыдала. Ошарашенная Катя бросилась к ней:— Мама, ты что? Почему ты плачешь?— Твой папа меня совсем не любит. Мы с ним словно чужие… — всхлипывала мать. — Ты видела, с каким презрением он говорил, что ты вся в меня, а не в него? Как будто это что-то гадкое — быть похожей на мать…Таисию душили слезы. Катя пыталась ее утешить:— Ну, мама… Не плачь… Не надо… Успокойся, пожалуйста… Ты моя хорошая… Ты моя красивая… Я очень даже рада, что похожа на тебя… Мама, перестань… Не плачь.— Да я бы рада, а не получается… Я ведь всю жизнь посвятила тебе и твоему папе… А он меня в грош не ставит! — всхлипывала Таисия.— Ты ошибаешься, мама. Папа тебя любит, но… по-своему…— Любит! Да он меня чуть ли не ведьмой обозвал. Когда любят, такими словами не бросаются! — горько отвечала та. — Мы живем, как чужие…— А ты возьми и снова стань интересной папе! — пыталась найти выход Катя.— Если бы все было так просто, Катя! — вздохнула Таисия, вытирая слезы. — Дай бог, чтоб ты не плакала так, как я, чтобы с мужем жила в согласии.— С Лешей мы никогда не ссорились. Он всегда меня прощал. Всегда смотрел на мои недостатки сквозь пальцы.— Да я не Алешу имею в виду. Он, в его положении, вообще не кандидат в мужья… Вот его брат Костя — совсем другое дело… Неужели он тебе совсем не нравится? — заглянула ей в глаза мать.— Ну, не так чтобы совсем… Он очень заботливый, внимательный. Ухаживает красиво… — неуверенно ответила Катя. — А насчет папы — ты, по-моему, сгущаешь краски! Ты тоже, когда нервничаешь, всякого наговорить можешь!Таисия вздохнула. Видя, что мать успокаивается, Катя уверенно продолжала:— Так что успокойся! Вы скоро помиритесь! И мы снова будем жить дружно — как раньше!— Мы уже давно не живем дружно, Катя. Только вид делаем…— Но ведь в наших силах все изменить.— Да? И ты готова начать с себя? — поинтересовалась Таисия.— Ты о чем? — не поняла Катя.— Ты же знаешь папу. Он не успокоится, пока не добьется своего. Так и будет мучить и тебя, и меня…— Но что я ему скажу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108