Этого только не хватало!В это время Зинаида и Сан Саныч зашли в кухню и застыли, увидев настоящий погром: на полу — высыпанные крупы, из тумбочек кто-то все выгреб и свалил на пол, дверцы шкафов открыты.— Саныч, что это такое? — Зинаида просто оторопела. Она в первый раз видела свою кухню в таком беспорядке. Рассыпанная крупа жалобно поскрипывала под ногами.— Кто это сделал? — Зинаида представить себе не могла, что кто-то ей до такой степени враг.— Не догадываешься?— Кто-то влез к нам в дом! — предположила Зинаида.— Тише, Зина, — вдруг насторожился Сан Саныч. Он прислушался.— Воры! У нас что-то искали! — громким шепотом объявила Зинаида.— Я и хочу понять, может, они еще здесь? — тоже шепотом сказал Сан Саныч.Тут на чердаке что-то упало, раздался глухой звук.— Ты права, Зина. Это воры. Они до сих пор здесь, — сказал Сан Саныч и решительно направился на чердак.— Зина, запри входную дверь, чтобы они не сбежали, — попросил он на ходу.— Саныч, постой! Палку возьми, — протянула ему скалку Зинаида. Старики были готовы защищаться как положено, до конца.Лева же в панике метался по чердаку, соображая, как незаметно удрать. Ничего, кроме окна, он не нашел, поэтому вылез через окно на крышу, прошел до края и, секунду помедлив, прыгнул с крыши. И вовремя, потому что Сан Саныч уже зашел на чердак со скалкой наизготове.— Ну, гады, сейчас я вас!Сан Саныч остановился и увидел, что чердак пуст. Первое, что он проверил, это мешочек с бриллиантами. Мешочек был на месте. Потом только Сан Саныч оглядел чердак, заметил открытое окно и понял, что вор уже сбежал.Лева же, в порванном пиджаке, прихрамывая, бежал переулками, подальше от дома Никитенко. Он перелез через какой-то забор и скрылся в подворотне.Сан Саныч вернулся на кухню и доложил:— Там уже никого нет. Видно, сбежали через окно. Зинаида оглядела кухню.— Ничего не пропало, только все вверх дном перевернули! Что этим ворам было нужно? Как будто у нас есть что красть!— Точно. Красть у нас нечего, — поспешно согласился Сан Саныч. — Может, наш дом перепутали с каким-то другим?Зинаида только плечами пожала да взялась за уборку.— Ладно, Зина. Будем считать, все обошлось. А этот кошмар я помогу тебе устранить.— Да, помоги. Мне к Маше на свидание пора. Не знаю, как я с ней говорить буду. На сердце так тяжело…— Ты должна ее успокаивать, говорить, что все обойдется, — наставлял Сан Саныч.— Дело скоро передадут в суд, Машу посадят в тюрьму. Как тяжело врать, говорить, что все хорошо, когда у самой нет никакой надежды.— Зина, не отчаивайся. Мы что-нибудь придумаем.— Ой, да что мы с тобой можем придумать? — махнула рукой Зинаида.Сан Саныч принялся устранять последствия разгрома. Теперь ему следовало кое о чем подумать. * * * Конечно, Римма скрасила Машину тюремную жизнь и своим присутствием, и Левиной прекрасной ресторанной едой.Маша уплетала все, что было принесено Риммой, с большим аппетитом:— Никогда такой вкуснятины не ела!— Обожаю Левины крылышки, — поддержала ее похвалу Римма. — В смысле, куриные. Они у него в ресторане — фирменное блюдо. Лева туда что-то такое добавляет, какую-то приправу. Причем никому не говорит, какую. Секрет.— Вкус просто неповторимый.— Ела бы и ела! Наверное, если бы с Левой не развелась, весила бы уже сто килограммов. — Римма посмотрела на себя так, как будто все эти сто килограммов на ней уже были. Маша улыбнулась.— Вот ведь наелась уже, а не могу удержаться, еще хочу! — плотоядно сообщила Римма. Он взяла крылышко, откусила и вдруг вскрикнула:— Ой, зуб! Прямо на нерв! Я косточку прикусила!— Сильно болит? — сочувственно спросила Маша.— Да хоть на стену лезь! Это жадность моя, зачем я взяла это дурацкое крыло!— Может, врача позвать?— Да у него, кроме зеленки, ничего нет! Теперь буду умирать от боли!Слезы навернулись у нее на глаза.— Подожди, не плачь. Дай я попробую, — предложила Маша. Она подошла к Римме, провела рукой у щеки, даже не дотрагиваясь, Римма поморщилась и вдруг замерла.— Ой, мамочки, прошло. Раз, и все. Не болит! — удивленно сообщила она. — Не могу поверить… Боль не возвращается. Такого не может быть! Уж если я его задевала, мне на целый день были обеспечены муки адские.— Не болит, и слава Богу, — просто сказала Маша.— Но это ты боль сняла! И очень качественно! Как ты это делаешь?— Я просто увидела твою боль и постаралась ее убрать.— И ты так просто об этом говоришь? Это же просто чудо! — восхищенно сказала Римма.— Римма, перестань. — Маша не хотела снова разговаривать на неприятную для нее тему.— Нет, ты послушай меня! У тебя же сильнейший дар целителя! Да ты еще больший уникум, чем я предполагала!Римма встала и взволнованно заходила по камере.— А что ты чувствуешь в тот момент, когда снимаешь боль?— Ничего особенного. Просто само так получается.— Это обязательно нужно использовать! — настаивала Римма. — Ты знаешь, сколько вокруг людей, которым ты можешь помочь?! Да это просто знак Божий, что мы с тобой в одной камере оказались!Знаешь, Маша, ни одно событие в жизни не происходит просто так — любая встреча для чего-то нужна!— И для чего же нужна наша? — с интересом спросила Маша.— Для того, чтобы мы могли работать вместе! Ты просто обязана работать в моем салоне. Я гадать буду, а ты лечить.— Лечить в салоне? Всех, кто придет? — удивилась Маша.— Ну да! Все хотят избавиться от боли. И готовы заплатить за это любые деньги! Ну? Согласна?Маша отрицательно покачала головой. Дар есть дар, его разменивать нельзя, и деньги им не зарабатывают. Не для этого он дается. * * * После прогулки Алеша выглядел усталым и разбитым, он прихрамывал и морщился при каждом шаге.— Ты устал потому, что это была наша первая длинная прогулка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110