Нет настроения. Тогда Толик сменил тактику:— Маша, вообще-то, мне надо с тобой поговорить…— Пошли в дом. Чаем тебя заодно напою. На это Толик и надеялся!— Пошли! — радостно сказал он.Они устроились пить чай, и все было для Толика хорошо, но он как всегда спросил не о том, о чем следовало бы спрашивать.— А как твой инвалид, как его — Леша, кажется?— Почему ты спрашиваешь? — удивилась Маша. Толик и сам не знал, почему.— Ну… Ты за ним по-прежнему ухаживаешь?— Нет, он уже выздоровел, у него теперь есть невеста, я даже и не вижу его больше.Тут Толика осенила какая-то догадка, и он ее тут же озвучил:— А ты, случаем, не из-за него в тюрьму попала?— Нет, что ты, он здесь ни при чем! — поспешно ответила Маша.— Точно? — сурово спросил Толик.— Ну конечно, точно, что за глупости!— Но если я узнаю, что он был замешан в том, что ты сидела в СИЗО, я ему все ноги переломаю! Заново себя собирать будет, — предупредил Толик.— Толик, ну зачем ты так… — остановила его Маша.— Затем, что за тебя я любому пасть порву. Если что — ты мне сразу говори, я за тебя заступлюсь, ты не думай, я не просто так говорю… Я серьезно! — Толик был готов ради Маши на все.— Хорошо, — произнесла Маша голосом, ублажающим глупого ребенка.— И вообще, любому, кто тебя обидит, я оторву башку! — добавил Толик.— Спасибо. Я учту, — улыбнулась Маша. Толик, к счастью для Маши, пробыл недолго, потому что у него были дела. Маша его проводила, зашла к себе в комнату и снова загрустила.— Машуль, что с тобой? — поинтересовалась Зинаида.— Все в порядке.— Тебя Толик чем-то расстроил? Вы поругались? — заволновалась Зинаида.— Нет, нет, что ты. Толик очень милый, наоборот, хотел меня поддержать… Сказал, что убьет любого, кто меня обидит.Зинаида улыбнулась и присела рядом.— Тогда что случилось?— Я была у Алеши, — призналась Маша.— Так, — недовольно сказала Зинаида. — И?— И встретила Катю. Она опять стала его невестой…— Очень хорошо! — Это очень устраивало Зинаиду.Маша удивленно посмотрела на бабушку.— Хорошо?— Да. Я очень рада, что ты наконец перестанешь о нем думать и начнешь жить для себя, — уверенно сказала Зинаида.— Да. Наверное. Раз мне не суждено быть счастливой, значит, нужно приносить счастье другим людям, — решила Маша.Зинаида с нежностью посмотрела на Машу:— Ну что значит «не суждено»? Глупости. Просто еще не пришло время.— Значит, пока оно не пришло, мне надо опять устроиться нянечкой в больницу — буду полезной хоть кому-то.— Не торопись, отдохни пока. А потом мы что-нибудь придумаем. Да хватит грустить, иди погуляй, в кино сходи, на дискотеку… Развейся…— Я ничего не хочу.— Может, ты приболела?— У меня ничего не болит, просто нет настроения.У Маши начиналась настоящая депрессия. Ничего не хотелось делать, ни с кем не хотелось общаться. Вообще ничего не хотелось.Днем Сан Саныч спросил:— А где Маша? Почему она не обедает?— С Машей творится что-то неладное, лежит, тоскует, — доложила Зинаида.— Ясно. Это все от несчастной любви. Ты же сама этого добивалась — хотела, чтобы она с Лешей не встречалась, вот и получай.— Зато Маша жива и здорова. А из-за Леши могла и умереть.Сан Саныч хорошо знал свою жену.— Ох, Зина, как вобьешь себе что-то в голову, тебя не переубедить…— Я знаю, о чем говорю! — Зинаида всегда должна была быть права.— Ну хорошо, хорошо, — поспешно согласился Сан Саныч. — Тебе видней…— Вот именно. Ничего, потоскует да забудет все со временем, кем-нибудь другим увлечется.— Эк, как у вас все просто!— Слушай, Саныч, а ты попробуй с ней тоже поговорить, а то она со мной не очень-то разговаривает, — попросила Зинаида.— А что я ей скажу?— Что-нибудь про Лешу.— Нет, — отказался Сан Саныч. — Лешка мне — как сын родной. Про него ничего плохого сказать не могу. Его отца и Буравина я давно знаю. Нормальные семьи. И Машу я тоже люблю… Но Лешка с Катей еще до Маши хотели пожениться — что ж теперь делать… Повлиять на ситуацию я не могу.Хорошо, когда человек понимает ограниченность своих возможностей и не лезет в то, что ему не под силу. Пусть все идет своим чередом. Время покажет.Замечательно, когда есть друзья, которые тебя всегда понимают. Понимают твои радости и беды, твои взлеты и падения.После разговора с Катей Костя направился к Леве, который уже привычно спросил его:— Что опять?— Все плохо. Я не знаю, что делать! Лева почему-то развеселился:— Ясно. Снова все плохо и снова… из-за Кати?— Точно! Лева, пойми! Я не хочу этой свадьбы! Не хочу!Лева вздохнул:— Костя, извини, но мне кажется, что ты должен смириться…— Да не буду я ни с чем мириться! Ты не понимаешь, я сейчас на все готов!— На все? — с сомнением переспросил Лева.— Да! Мне нужна Катя! Нужна! Я не отдам ее Леше! Ни за что!— Да на тебя просто затмение какое-то нашло… — Лева решил, что Костя-таки рехнулся.— Пусть! Пусть затмение, не важно, как это называть. Я понимаю, как это ужасно звучит… Мой брат чуть не погиб… И все равно я не могу допустить, чтобы он был с ней!— Ну… есть один выход. Застрелиться. Или повеситься… — Лева решил, что пора все переводить на обычные шутливые рельсы, в стиле «ну не вешаться же».— А знаешь, Лева… Я ведь так и сделаю, если они поженятся. И я не шучу… — Костя не хотел менять серьезного тона на шутливый и говорил вполне серьезно.И тут Лева подключил к процессу надежного помощника. Он налил Косте водки и сказал:— Стоп, парень, ты сильно-то не горячись! Из-за женщин, конечно, стрелялись, бывали случаи, но не из-за Кати же!— А что мне делать, Лева, что?!— Беда с этими влюбленными! Знаешь, в чем ужас общения с такими людьми?— В чем?— У них совершенно атрофируются такие важные для жизни функции, как интуиция, логика, разум наконец…— Спасибо, — сказал Костя и выпил водку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110