Это не ботанический сад, но в городской пыли, ругани,
считайте, оазис. Травка росла, две березки вставали на цыпочки солнышко
посмотреть, плюс лопух, ромашки, да еще крыжовника куст! Глаз городской
по зеленому изголодался, а тут смотри, нюхай, вплоть до крыжовника -
жуй!
Естественно, собак там выгуливали. А где еще? Псина годами живет в
помещении, пусть хоть нужду справит на лоне природы! Помочиться на воле
- согласитесь, праздник. Словом, на газон и собак, и кошек, и детей, и
взрослых тянуло, потому что оазис. Микроклимат особый - у газона ни
скандалов, ни драк никаких.
Тут жилец новый въехал, окошки на втором этаже аккурат над газончи-
ком. Как он под собой эту мирную картину увидел, забрызгал слюной: "Со-
бак не потерплю! Гадют под окнами! Не имеют права, поскольку я участник
войны!.."
Ему народ возражает: "Не горячитесь, уважаемый! Они, действительно,
гадят под окнами, но с наружной стороны окон, а не с внутренней! Окошко
закройте, будем гадить раздельно!"
Дед пуще синеет: "Милицию вызову!"
Вызвал.
Она приехала и сказала: "Старый хрыч прав. Какая ни есть зеленая зо-
на. Собачий выгул запрещен исключительно. Ведите к речке, хоть весь бе-
рег уделайте, а при людях типун на язык!"
Ага! До той речки чесать километра три!
Сержант говорит: "Вот и чешите!"
Ему снова: "Товарищ сержант! Будьте человеком! Поставьте себя на мес-
то собаки. На такой марш-бросок ее мочевой пузырь не рассчитан!"
Милиционер аж подпрыгнул: "А как мы в армии с полной выкладкой по жа-
ре в сапогах марш-бросок, это по-человечески?!"
- Да кто ж сравнивает! Собаке с полной выкладкой в сапогах по жаре ни
в жизнь не добежать, чтоб пописать! Куда ей с вами тягаться! Но поймите
специфику собачьего организма. Ей даже генерал не объяснит, что согласно
закону надо три километра бежать, чтобы задрать одну несчастную ногу. У
нее инстинкт, как у вас: увидели военного, рука сама к козырьку, отдать
честь. И собака. Увидела куст - лапа к козырьку.
Сержант говорит: "Если честно, мне-то плевать! Но старик всех доведет
до могилы, хотя сам двадцать лет при смерти, как огурчик."
Вот так.
Пытались смельчаки на газон прорваться с собаками ночью. Но старик
начеку, в окне машет шашкой, рот пенится. Как в такой обстановке собачке
оправиться?
И что в результате? Конечно, до реки никто не дошел. А выгуливали
тайком, где попало: по подворотням, по дворикам. Конечно, не всем нра-
вится. Особенно, когда в новых туфлях в темноте. Да еще с дамой! Но тут
надо выяснить: во что вляпался? В собачье или в человечье? Сейчас не
стесняются. А внешне не отличишь. Питаемся одинаково.
То ли дело газон! Все растворялось, усваивалось и, казалось бы, га-
дость, но путем обмена веществ превращалось в крыжовник! Я пробовал!
Но не в том дело, а вот в чем изумление! Раньше под окнами деда цве-
ло, созревало, к концу июля крыжовник аж лопался. А тут как собак выгна-
ли, чахнуть стало. Трава полегла. Вместо ягод у крыжовника колючки на-
бухли.
Дед в панике. Оказывается, он баночки подготовил, варенье крыжовенное
на зиму закатать. На-ко выкуси колючки, дедуля! Он каким-то составом га-
зон поливал, химическим прыскал. В результате, гусеницы развелись. Ста-
рик хоть и выжил заслуженно из ума, но смекнул: наверно было что-то в
том, что собаки нужду в газон оправляли. Раз при них все росло, цвело,
пахло. Пробовал дед собак заменить собой лично. Не стесняясь ходит под
куст, под березки. И что в результате мелиорации? Кроты завелись. Роют
землю, не иначе, задумали метро.
Старика свезли в госпиталь: жадность сердце сдавила, весь на удобре-
ния вышел.
Как его увезли, народ с собаками объявился. Лай, визг, разговоры. И
вы не поверите, за неделю зелень выпрямилась, ромашки принарядились, на
крыжовнике ягоды выскочили. Гусеницы исчезли, кроты эмигрировали! Зна-
чит, то, что собаки, задрав ногу, выделывали, было естественно!
Вывод какой? Простите за выражение, но иначе не высказать: когда нас-
рано от души, оно всегда во благо! А если со зла, хоть гору наложи, все
равно вред.
Врачи
Тут за углом доктор поселился - к нему не попасть! Сумасшедшие платят
деньги, ночью записываются. Вплоть до драки на костылях. Лечит неизлечи-
мое!
Каждому слово скажет ласковое, пошутит, заговорит. У него есть ле-
карство ото всего. Причем, что интересно, одно и то же. Каждому выписы-
вает по таблетке три раза в день принимать регулярно до смерти. И дает
упаковку на тридцать штук. Всем до смерти хватает. Причем запивать, иск-
лючительно водочкой. Кто от такой щадящей медицины откажется? И больной
с песней переходит с этого света на тот, не почувствовав разницы.
Есть, правда, еще один врач. Старый профессор: сорок книг написал,
чего-то там лауреат. Ну все знает! С чем ни придешь, он вместо того,
чтобы успокоить, головой качает, языком цокает, на часы смотрит и гово-
рит, сколько вам осталось с точностью до минуты. Мол, медицина бес-
сильна, вам осталось пять дней тринадцать минут. И ошибается. Пациент
через день отдает богу душу, опровергая диагноз.
Либо профессор предложит курс лечения года на полтора. Причем неукос-
нительно: того нельзя, сего нежелательно, об этом забудьте... Так проще
умереть в хорошей компании, чем жить в муках. И кто к такому доктору су-
нется? Диагност чертов! Естественно, к нему никого. Даже бесплатно!
Кому интересно знать о своей неизлечимой болезни?! Не говори, чем я
болен, скажи, чем я здоров! Наври то, что человеку хочется. За это ника-
ких денег не жалко!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142