– Нужно записать название. «Пёс»?
– Совершенно верно, – подтвердила Хелен, протягивая ей книгу.
– Ты когда-нибудь слышала о Джозефе Бриджесе? – спросила я Эмбер, из чистого любопытства естественно.
– О да, смутно припоминаю, – равнодушно ответила она. – Кажется, бредятина какая-то. – Чего и следовало ожидать. Эмбер часто поливает грязью то, что достойно восхищения.
– Чудесная книга, – спокойно возразила Хелен, хотя я увидела, что ее лицо покраснело. – Здесь написано, что роман дважды номинировался на литературные премии.
– Это ничего не значит, – буркнула Эмбер. – Скорее всего, у него есть друзья в жюри.
– Нет, книга на самом деле удивительная, – не уступала Хелен. И вдруг взглянула на меня: – И ее автор – удивительный человек.
Ага! Значит, вот в чем дело. Вот почему от Хелен так долго ничего не было слышно. Она запала на Джо, но стеснялась мне признаться. Или не хотела расстраивать, рассказывать, что влюбилась и была счастлива, после того, что мне пришлось пережить. Вот почему она купила эту книгу. Вот почему в Париже силком потащила играть в настольный футбол. Джо ей понравился. Хелен же сказала, что он симпатичный, поэтому и настаивала, чтобы мы сыграли партию. Я попыталась вспомнить тот день. Возможно, память меня подвела? Я тогда была не в себе. Помню, что после матча мы выпили пива и, когда я вернулась из туалета, у Хелен и Джо был вид двух воркующих голубков. Но почему бы и нет? Если одна подруга не дала свой телефон, почему бы не попросить его у другой? Тем более что он ей явно понравился. Это нормально. То-то в последнее время до нее было не дозвониться. Когда Хелен кто-то нравится, она становится тихой как мышь и целыми неделями где-то пропадает.
– Значит, ты снова встречалась с Джо? – как бы невзначай спросила я чуть позже, когда Эмбер провожала остальных.
– Пару раз он звонил из Парижа, – ответила Хелен. – Через месяц возвращается в Лондон. Знаешь, Минти, он очень милый, – многозначительно произнесла она. – Я дам тебе почитать его книгу, правда, сама еще не закончила.
– Не надо. Я куплю. Если верить твоим словам, книга хорошая. Позвони мне, ладно?
Хелен взяла сумку и направилась к двери.
– Да, хорошо, – неуверенно пообещала она. – Только сейчас у меня очень... напряженно со временем.
– Ничего... позвони, когда захочешь, – успокоила я.
– Боже, это катастрофа! – причитала Эмбер, пока я загружала посуду в посудомоечную машину. – Коэффициент интеллекта этих женщин превышает все мыслимые нормы, но они, тем не менее, могут говорить только о мужиках!
– Так всегда бывает, когда собирается женская компания, – утешила я. – Даже самые умные женщины только об этом и говорят. Готова поспорить, что умницы-разумницы, отхватившие Нобелевскую премию по физике, и те, в конце концов, скатятся на разговор о мужиках.
– На них жалко было смотреть! – сердито выпалила Эмбер. – Честно, Минт, весь вечер коту под хвост, не говоря уж о проделанной работе! – Она затопала по лестнице, а я как раз закончила убирать на кухне. – Знаешь, – донеслось сверху, – я так разочарована, что больше не собираюсь заботиться о духовном развитии своих подруг! Пусть что хотят, то и делают!
«Пусть что хотят, то и делают, – писала Ситронелла Прэтт в своей колонке. – Какое мне дело до жизни моих незамужних подруг? Разумеется, и у них есть свои достоинства. К примеру, из них получаются отличные крестные. У Сьенны их целых шесть, и все души в ней не чают. Все время приходят в гости, дарят чудесные подарки. Неудивительно, ведь Сьенна – очаровательный младенец. И мне так нравится привычка незамужних женщин приходить на ужин в самый последний момент. Они никогда не жалуются, если их сажают рядом с некрасивыми и занудными мужчинами. Поэтому не подумайте, что я не люблю своих незамужних подруг. Это не так. К сожалению, все они совершают одну и ту же непростительную ошибку, – скорбно заключала Ситронелла. – И это меня ужасно раздражает. В конце концов, все они начинают жаловаться, что до сих пор не замужем. Это наводит скуку и вгоняет в депрессию. И хотя их очень жаль и болит душа, так надоело раз за разом выслушивать одно и то же. Естественно, в открытую никто не плачется. Но есть кое-что красноречивее слов. Я сразу замечаю. Когда мои незамужние подруги беззаботно щебечут о карьерном продвижении, месте в совете директоров, своих новых книгах или поездке в Бутан, я, разумеется, очень вежливо слушаю и лишь иногда поглядываю на часы. К несчастью, я знаю правду: под маской успеха и жизни, полной приключений, скрывается отчаянная тоска. Они завидуют тому, что есть у меня. При взгляде на моего Эндрю у них слюнки текут. На самом деле, какая смертная скука – разговаривать с этими жалкими, отчаявшимися незамужними женщинами, особенно таким, как я, познавшим экстаз семейного счастья, одним словом, ЧМО, то есть Чудесным Матерям Одного ребенка! (Кстати, Сьенна только что научилась произносить „критерий конвергенции».) Поэтому теперь каждый раз, когда мне звонят мои одинокие подруги, я сразу же нажимаю кнопку автоответчика. Ведь в нашем мире и так полно несчастий. Не хватало еще выслушивать жалобы незамужних подруг на никчемную, пустую жизнь. Уверена, все со мной согласны».
Этот шедевр журналистики попался мне на глаза, когда я сидела в офисе и готовила репортаж о лечении бесплодия. Я уже взяла интервью у двух женщин, которые стояли на очереди в клинике искусственного оплодотворения Листера. Встретилась с матерью троих детей, зачатых с помощью донорской яйцеклетки. Сейчас мне предстояло взять интервью у знаменитого профессора Годфри Барнса. Но сперва нужно было записать пару коротких высказываний Ситронеллы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138