Отработал в эфире, и дело с концом. Можно идти домой. Хотя обычно я остаюсь. Обожаю поторчать в офисе, поболтать со всеми, хотя у Уэсли теперь одна тема для разговоров – скорое отцовство и он уже всех достал своими младенцами. Я читаю газеты, делаю телефонные звонки, а потом, где-то в половине пятого, шагаю домой. Сегодня я пришла в пятнадцать минут шестого и, как обычно, застала Эмбер за любимым занятием. Сестрица разговаривала по телефону.
– Алло, – прогнусавила она. – Книшний мака-зин «Бор-р-дерз»? Уи. Говор-р-ить Сильвия Дю-пон. – О господи, опять она взялась за старые штучки. – Й-а звонить, чтобы заказить оч-чень карошший книга, ка-аторий весь мой друзийа рекомендовать. Оно на-зивать «Общественний полза», очень карошший автор, Эмбер Дейн. Й-а хотеть заказить дьесать штюк, силь ву пле... уи, уи... мерси... оревуар... Ха! – Положив трубку, Эмбер закатилась хохотом.
– Только не говори, что ты потом забываешь прийти и забрать книги, – сказала я.
– Да! – ухмыльнулась Эмбер. – Им ничего не остается, как их продать!
– И много книжных магазинов ты уже обзвонила?
– Тридцать три, – гордо ответила она. – И все время говорю с разным иностранным акцентом. Особенно классно получается с русским. Хочешь, продемонстрирую?
– Нет, спасибо. Надеюсь, ты вспомнишь, кем притворялась – русской или француженкой, – когда они перезвонят тебе и скажут, что заказ доставлен.
– Не глупи, Минти. Я всегда даю неправильный номер телефона.
– Ты чудовище, – со смехом признала я.
– Слушай, думаешь, легко быть писателем? Приходится использовать все доступные средства. – Откуда ни возьмись появилась Пердита и, урча, запрыгнула к Эмбер на колени.
– Она так хорошо выглядит, – оценила я, погладив кошку по голове. – Поправилась.
– Да, но мы не будем объедаться. Ведь мы же не хотим разжиреть, да, киска? Ну что, Пердита, покажем тетушке Минти, что мамочка купила нам сегодня в «Харродз»?
Эмбер блаженно улыбнулась, исчезла в кухне и вернулась с кошачьей корзинкой, отделанной мехом, и фарфоровой мисочкой с инициалами.
– Последний писк кошачьей моды, – довольно объявила кузина. – Все лучшее для нашей малышки.
– Повезло тебе, Пердита, – вздохнула я. – Меня бы так кто любил.
Эмбер открыла банку сардин в масле и наполнила до краев именную мисочку.
– Не переусердствуй, – предостерегла я.– Ей нельзя есть слишком много, а то плохо станет. Хотя сейчас у нее вид что надо.
– По-моему, она все еще растет, – оправдывалась Эмбер. Пердита пожадничала и поперхнулась. – Помни, Минти, мы должны компенсировать ей несчастное детство.
«Алло!» – проскрипел Педро. Звонил телефон. Наверное, кто-нибудь из книжного магазина. «Как поживаете?» – кричал Педро вслед, пока я шла в прихожую. «Да... да... да», – скучающим голосом повторял он. Я сняла трубку:
– Алло!
– Это Минти Мэлоун? – женский голос на другом конце провода был мне незнаком. Казалось, звонившая сильно расстроена. Пораженная ее тоном, я замешкалась с ответом.
– Это Минти Мэлоун? – повторила женщина, уже более настойчиво.
– Да. Это я. Кто говорит?
Наступила минутная пауза, и я начала нервничать.
– Вы меня не знаете, – с опаской сообщила незнакомка. Выговор у нее был аристократический. – Но мне очень нужно с вами побеседовать. – Она отчетливо произносила каждую букву.
– Зачем?
– Мое имя – Вирджиния Парк.
Пол в прихожей накренился под ногами. Хорошо, что рядом был стул, на который я и рухнула. Лицо у меня горело, а сердце отбивало барабанную дробь.
– Вы знаете, кто я такая? – поинтересовалась она. Голос у нее дрожал от волнения.
– Да, – тихо откликнулась я. – Знаю.
– Мне необходимо с вами поговорить, – повторила она.
– Зачем? – Меня подташнивало.
– Думаю, вас заинтересует то, что я хочу рассказать.
– О чем? – будто издалека услышала я свой голос. Мне было страшно, но до смерти любопытно.
– О Доминике, – чуть ли не прошептала она. – Я хочу рассказать вам кое-что о Доминике.
Так я и знала. А с какой еще стати она вздумала мне звонить? Что же произошло? Сердце сжалось от страха. О боже... Нет! Прошу тебя, Господи, нет! Он ужасно со мной обошелся, но я не желала ему плохого. В воображении пронеслись картины: останки Доминика размазаны по всему шоссе М-1, их собирают в пластиковый мешок. Доминик попал в ужасную аварию. Так вот почему она мне звонит: его мать, наверное, обезумела от горя.
– Он умер? – пролепетала я. Голова шла кругом. – Просто скажите. Что-то случилось? Он мертв?
– Нет, не мертв, – отрезала она. – Но лучше бы сдох, будь он проклят!
– Тогда почему вы звоните?
– Потому что... – в трубке послышались отчетливые рыдания. – Потому что этот ублюдок только что разорвал помолвку.
– Мы должны были пожениться в мае, – рассказывала она в перерывах между всхлипываниями. – Мое платье было уже почти готово. Отели забронированы. Мы даже позировали для «Лестершир лайф».
– Понятно, – кивнула я.
– Но на прошлой неделе мы ужинали, и вдруг, ни с того ни с сего, Доминик сказал... сказал... что не хочет жениться. Что не может... пройти... пройти через это. И не собирается... брать на себя обязательства. Сказал, что совершил дурацкую ошибку, и теперь все изменилось.
– О-о!.. – протянула я, не в силах выговорить ни слова.
– Я потеряла сон, – жаловалась она. – Хотела покончить с собой. Не понимала, что делать. Но я знала о вас. Я его о вас пару раз спрашивала. Видела ваше имя и телефон у него в адресной книге. Он зачеркнул их, но разобрать было можно.
– О! – снова выдала я. Лучше бы она мне этого не говорила.
– И когда я забирала из его дома свои вещи, то записала ваш номер. А утром увидела статью в «Ивнинг стандард» и поняла, что просто обязана поговорить с вами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138