По двадцать тысяч фунтов за каждого клиента. Минти, – он наклонился вперед, – у меня около двухсот клиентов.
– Да, я в курсе. Половина из них была на нашей свадьбе.
– Значит, я попадал на четыре миллиона фунтов.
– Ага.
– Я был уверен, что потеряю все, – простонал он. – До последнего пенни. Все, что я построил такими усилиями.
– О, только без соплей, прошу тебя!
– Куда тебе понять, Минти... Твоя жизнь была не в пример легче.
– До тех пор, пока я не познакомилась с тобой.
– Ты не имеешь права судить меня. Ты росла в другой среде. Училась в частной школе. Потом в университете. Купила квартиру на бабушкино наследство. У меня ничего подобного не было. Я всего добился сам.
– Знаю. И уважала тебя за это. Вообще, это твое лучшее качество. Но мы говорим о другом.
– Как раз в этом все и дело, – возразил он. – Страх потерять все то, что я с трудом построил, грыз меня изнутри. Ты и представить не можешь, как я боялся все потерять. Меня охватила жуткая паника. Понятия не имею, как я ума не лишился.
– Лишился. Ты же бросил меня.
– Извини, – завел он прежнюю песню. – Прости, что так с тобой обошелся.
– Спасибо. Я принимаю твои извинения. Хотя ты мог бы поступить как джентльмен – если это слово вообще здесь уместно – и отменить свадьбу заранее. Как ты и сделал в случае с Вирджинией Парк.
– Но эта свадьба так... неумолимо надвигалась, – буркнул он. – Ее уже было не остановить. Каждый раз, когда мне хотелось сказать: «Извини, Минти, я не могу пройти через это», ты принималась тараторить что-то о платье или о приеме, цветах, еще бог знает о чем. Ты была так счастлива. Как я мог все отменить?
– А следовало, – не сдавалась я. – Ты же все равно ее отменил, только гораздо более жестоким способом. В Примроуз-Хилл о моей свадьбе уже слагают легенды, – усмехнулась я. – Во всех пабах распевают баллады. «Несчастная Минти Мэлоун».
Мы на минуту умолкли, пока официант собирал тарелки. Доминик не смог удержаться, чтобы втихую не пялиться на знаменитостей.
– Это случайно не Стивен Фрай? – спросил он. – Только что вошел.
Я повернула голову влево:
– Да, это он.
Проходя мимо нашего столика, Стивен заметил меня и приветливо улыбнулся:
– Здравствуйте, Минти! Я улыбнулась в ответ.
– Ты его знаешь? – не поверил своим глазам Доминик.
– Вообще-то, нет. Но во вторник брала у него интервью. А на следующей неделе иду на презентацию его новой книги.
– Видимо, радиобизнес пошел в гору.
– Да, – подтвердила я. – Точно.
– Ты добилась своего, – произнес он. – Ведешь программу.
– Да, – признала я. – Уж и не надеялась, что это произойдет. Но как видишь. – Официант поставил передо мной тарелку с уткой, а перед Домиником – его картофельную запеканку и удалился. – Так на чем мы остановились? – мой голос взлетел, перекрывая тихий, приглушенный шум голосов. – Ах да, ему грозит банкротство, и он вынужден отменить свадьбу.
– Да.
– Так почему же ты отменил ее, Доминик? – решилась я, ощущая, что мы вот-вот дойдем до главного. Он воткнул вилку в запеканку и посмотрел на меня.
– Чтобы защитить тебя, – промолвил он. Я чуть не подавилась:
– «Защитить» меня?
– Да. Разве я мог позволить тебе пройти через этот кошмар?
– Ты устроил мне кошмар похуже.
– Я не мог позволить тебе пройти через все переживания и страхи, связанные с банкротством. Это было бы несправедливо.
– Но Доминик, у меня была работа.
– Да, однако, при всем уважении к тебе, Минти, ты зарабатывала гроши. Тогда.
– Тогда?
– Я так гордился, что могу предложить тебе больше. Но все это могли у меня отобрать.
– Да, только я выходила за тебя не из-за денег. Я выходила за тебя по любви. Так мне казалось. Тогда.
– Но было бы несправедливо утянуть тебя на дно за собой. Я не смог бы тебя обеспечивать. Платить по счетам. Покупать тебе вещи.
– Мне ничего этого не было нужно.
– Мы бы не смогли купить дом в приличном районе.
– Но у меня чудесная квартира на Примроуз-Хилл. Мы могли бы жить там. Дом. Или продали бы ее и купили дом в менее престижном районе, пока ты не встал бы на ноги. Я не плачу по закладной, Доминик. И ты знаешь, что я не нищая.
– Да, – произнес он. – Но...
– Но что?
– Но... наш уровень жизни был бы намного ниже, чем ты ожидала. И мне казалось, что несправедливо обрушивать на тебя свои проблемы. В любом случае, – нахмурился он, – я был в жуткой панике. Мне хотелось все тебе рассказать, но я никак не мог выбрать подходящий момент. Опомниться не успел, как уже настал день свадьбы, и я стоял в церкви. Тогда и понял, что не могу пройти через это.
– Вовремя понял. Когда нас практически объявили мужем и женой, – проговорила я. – Представь мое состояние, когда ты от меня отрекся.
– Господи, Минти! – воскликнул он. – А ты думаешь, мне было легко? Легко сделать то, что я сделал? Бежать из церкви под взглядами всех своих клиентов? Всех своих клиентов?
– Есть еще одна проблема. Ты наговорил мне кучу гадостей. В присутствии всех. Ты сказал... Поправь, если я ошибусь, Доминик, ведь ты так любил поправлять меня, когда я несла всякую чушь. И даже если я была права, ты все равно меня одергивал. Так вот, ты обозвал меня неряхой.
– Но, дорогая, это же правда, – пропел он со снисходительной улыбочкой.
– Сказал, что я слишком много болтаю и не чувствую, когда пора заткнуться.
– Ну, я же был на пределе, – не смутился он. – Сам не понимал, что несу. Пытался придумать повод, оправдания тому, что собирался сделать. К тому же, дорогая, – он потянулся через стол, чтобы взять меня за руку, – ты действительно слишком много болтаешь. Тебе же нравится мести языком, дорогая. Треп, треп, сплошной треп. Коротышка Минти Минтола обожает стрекотать, как сорока.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138