— Просто кролик пробежал по моей могиле.Все последующие дни, вставая утром с постели и до самого вечера, Стеф изо всех сил старалась не думать о Билле, сосредотачивая все свое внимание на его сыне. Она была убеждена, что отставание Джеффа в учебе прямо связано с его слабой способностью к чтению, прекрасно понимая, что не сможет помочь ему, пока точно не определит причину дисфункции.По утрам, пока не наступила жара, Стеф и мальчик проводили на улице. Их занятия напоминали скорее игры. Они прыгали на одной ноге, перебрасывались мячиком, делали упражнения на координацию. Постепенно проблема становилась для Стеф все яснее. Трудности Джеффа, прежде всего, были связаны с тем, что полушария его мозга не могли работать одновременно так, как должны были.По вечерам они занимались дома. Стеф показывала парнишке простые рисунки, вроде квадрата с расположенными по диагонали точками, а потом просила его воспроизвести увиденное на бумаге.Во время их совместной работы она не раз замечала, как Билл потихоньку заглядывает в комнату Джеффа и прислушивается к их беседе, так озабоченно хмурясь, будто она задавала его сыну задачки по высшей математике. В каком возрасте он начал ходить? Бывают ли у него фантазии? Бывает ли так, что ему без заминки не удается ответить, какая рука у него правая, а какая левая? Не забывает ли он иногда, каким словом обозначается тот или иной предмет, например, «лампа» или «собака»?— Ты что, считаешь меня полным болваном? — обиженно спросил Джефф, когда Стеф в очередной раз задала ему подобный вопрос. — Разве нужно быть Эйнштейном, чтобы отличать стеклянную грушу от немецкой овчарки?Она рассмеялась, показывая, что в ее вопросе не было ничего обидного.— Я имела в виду совсем другое, дорогой. Я говорю о слове. Не о том, как быстро в мозгу возникает образ, а о том, не забываешь ли ты иногда само слово.— Извини меня еще раз, — нарочито смиренно попросил он. — Я все понял. Пойду вывинчу собачку из патрона и дам ей поесть, чтобы она светилась.Стеф изо всех сил постаралась остаться серьезной.— Очень смешно, — строго сказала она.— Каков вопрос — таков ответ, — просиял Джефф такой же широкой улыбкой, как его отец. — Гав, гав.Это было в среду вечером. У Стеф ужасно болела голова, отчасти по вине мальчика. Хотя он не часто дурачился подобным образом, время от времени на него находило, и Джефф начинал вредничать, передразнивая каждое ее слово. В такие моменты Стеф было очень не просто его оценивать объективно.Она знала, что такие перепады в настроении обусловлены его возрастом. В свои тринадцать лет Джефф находился как бы на грани между детством и взрослостью. Порой Стеф удавалось так же успешно общаться с ним, как если бы он был совершенно взрослым. Однако в течение каких-то пяти секунд он мог превратиться в капризного ребенка, не желающего больше играть в глупые игры.Однако Стеф опытным глазом замечала также в поведении мальчика симптомы дисфункции: неспособность к длительной концентрации внимания, замедленность реакций и скрытую агрессивность.Прекрасно понимая, что все это отнюдь не облегчает и так непростое общение с тринадцатилетним подростком, Стеф, тем не менее, порой и сама удивлялась, как ей хватает терпения ни разу не показать ему свое недовольство или раздражение.Занятия на сегодня были уже закончены, и Джефф побежал в ванную мыть руки.— Что случилось? — обеспокоенно спросил Билл, когда она вошла на кухню.В этот вечер Стеф выглядела особенно бледной и уставшей. Такое впечатление, подумал Билл, что она не спит уже много ночей.— Да нет, ничего страшного. Просто немного болит голова, — ответила Стеф, растирая затылок.Но дело было не только в головной боли. Она действительно не спала все ночи с того самого вечера, когда Билл вышел проводить ее. Что бы подумал он о ней, если бы узнал, что каждую ночь, закончив работать со своими записями и тестами Джеффа, Стеф выключает свет и долгими часами лежит, не в силах заснуть?Она хотела бы спать, но сон не шел. Вместо сна память вновь и вновь возвращала ее к встречам с Биллом, подробно воспроизводя каждое его движение, каждое слово, каждый взгляд. А когда усталость начинала брать свое и Стеф медленно погружалась в тяжелое забытье, угнетенное бесплодным ожиданием подсознание увлекало ее в поток столь дерзких эротических сновидений, так что она сама спешила проснуться, чувствуя, как пылает от стыда ее лицо и тупо ломит в пояснице.Впрочем, подобные ощущения вполне естественны, убеждала себя Стеф. Она побывала замужем и скоро год как живет без мужчины. Но логические рассуждения не помогали ей в борьбе с собой. Эд был ее единственным мужчиной. И бросил ее ради другой женщины. Так же, как и Билл, много лет тому назад.Вот эти-то мысли, а также пережитое в ранней юности унижение и не позволили ей посмотреть Биллу в глаза, когда тот протянул ей стакан воды и две таблетки аспирина.— Выпей, пожалуйста, — попросил он. — Если не поможет, то, по крайней мере, и не повредит.Стеф жалко улыбнулась и проглотила лекарство.Джефф влетел на кухню, словно ураган, и с размаху шлепнулся на стул.— Э-эй, ты остаешься с нами ужинать? Стеф открыла было рот, чтобы отказаться, но Билл опередил ее.— Конечно, — твердо сказал он, ставя на стол еще одну тарелку. — Думаю, единственная причина, по которой она до сих пор отказывалась от наших любезных приглашений, это та, что ей хорошо известно наше правило: кто ест, тот и моет посуду. Не знаю, как ты, а я ведь никогда не считал Стеф ленивой, — закончил он, с притворной озабоченностью покачивая головой.— Ай-яй-яй, — с готовностью подхватил шутку Джефф, — оказывается, она просто не хочет мыть тарелки…Оба повернулись к ней, готовые вот-вот расхохотаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70