Их глаза следили за каждым моим движением: они были фактически в состоянии шока, они не могли понять, что произошло, они не могли предположить, что случится дальше. Это для работы, крутилось у меня в голове, это для птиц, это не для людей. Я могла видеть Джен и Джурди в переднем отделении, совершенно неправдоподобных в их униформе, масках и кислородных баллонах, как парочка восхитительных красавиц с Марса; и они делали точно то же, что делала я, патрулируя взад и вперед по проходу, нагибаясь, чтобы уделить внимание какому-либо мужчине, давая ему драгоценную струю, которая возвращала жизнь его мозгу, и проходя дальше к следующему мужчине, Мой Бог, они были хороши. Они были замечательны. Они делали все с полной уверенностью, как будто они привыкли получать кислород с того момента, как родились.Это была минута длиною в год. Самая длинная, холодная и темная минута, которую я когда-либо испытала. Но она должна была кончиться. По системе звукоусиления донесся голос капитана, жесткий и непреклонный:— Джентльмены. Я думаю, мы с этим справились. — Прошли секунды, и он добавил: — Обе старшие стюардессы с докладом ко мне.Мы могли слышать его — это было чудом. У нас был воздух, чтобы передавать звуки, воздух, чтобы дышать, воздух, чтобы изолировать нас вскоре от холода. Я стянула мою маску, отстегнула портативный кислородный баллон и вернула его на полку, где он ранее находился. Он весил целую тонну, осознала я: без него мое тело ощущало себя легким, как перышко. Джен прошла мимо меня, направляясь в кабину, — дала мне шлепок по заду и бросила:— Как ты, малыш?— О'кей. А как ты?— Неплохо, неплохо.Мужчины вокруг меня вздыхали и потягивались, некоторые все еще держали свои маски и вдыхали кислород, некоторые нервно смеялись, разговаривая тихими голосами. Кое-кто из них пытался благодарить меня. Один вложил двадцатидолларовый банкнот в мою руку, и я вынуждена была вежливо объяснить, что нам не разрешается принимать чаевые. Я не стала объяснять, что по непонятной причине нам разрешалось принимать суммы свыше двадцати долларов, потому что они считались подарками, а не чаевыми, — не было времени забираться так глубоко в политику компании. Я совершила быструю проверку: все были живы и находились в достаточно приличной форме. Мужчина с чувственными карими глазами, казалось, совершил рекордное, по времени, восстановление — я полагаю, кислород стимулировал его железы или что-нибудь еще. Он посмотрел, безумно ухмыляясь, на мою грудь и сказал:— Малышка, как насчет небольшой выпивки, пока мы ожидаем?«Ожидаем чего?» — подумала я. Он выглядел так, как будто готов был наброситься на меня тут же.— Я должна буду поговорить с капитаном, сэр, — сказала я и покинула его.Двое мужчин прижимали карточный столик к разбитому окну. Я сказала:— Спасибо за помощь.Они ухмыльнулись, и один из них сказал:— Нужно было что-то сделать, мисс. Было немного ветрено.И, наконец, я снова увидела Роя. Он сидел, я стояла, и мы смотрели друг на друга. Его лицо осунулось.— Ты в порядке? — тихо проговорил ой.— Да. А ты?— Вполне.Он отвел от меня взгляд. Я не могла говорить. Я не знала, что говорить дальше; чувства вдруг переполнили меня. Я знала, что он в том же состоянии. Мы вместе что-то пережили.— Нас прервали как раз, когда мы кое о чем договаривались. Могу я с тобой позже поужинать?— Да, Рой.— У Максима?— Да, Рой.— Я думаю мы могли бы выпить шампанского, а?— Замечательная идея.Я постояла, глядя на него еще несколько мгновений, ничего не говоря, потому что не было больше ничего, что бы можно было сказать прямо сейчас; а затем я перешла к соседнему ряду, где сидел Люк. Он прикрывал глаза своими большими костлявыми руками.Мне не удалось поговорить с ним, потому что приближалась Джурди, широко шагавшая по проходу. Ее лицо было мертвенно-бледным. Я сказала:— Привет, Джурди, — но она лишь едва разомкнула свои губы в ответ.Она пристально глядела на Люка. Он знал, что она была здесь, но он все еще прижимал руки к глазам, как будто не мог вынести вида места происшествия.— Люк, я только что узнала, что ты разбил вдребезги окно и вызвал всю эту беду.— Это так, Мэри Рут, — Он медленно опустил свои руки.— Правда?— Да, Мэри Рут.Она стянула кольцо с бриллиантом со среднего пальца своей левой руки и протянула ему.— Вот.Он тупо уставился на него.— Возьми его, — сказала она.Он затрясся. Он не мог говорить.— Мне оно больше не нужно, — сказала она.Он умоляюще посмотрел на нее.— Мэри Рут, любовь моя…— Не хочу никаких доводов. Возьми его.Его голос был жалобным.— Но, Мэри Рут, любовь моя, каждый человек имеет право на одну маленькую ошибку…— Одну маленькую ошибку! — с яростью сказала она. — Ты пьяная задница! Ты чуть не убил всех на этом самолете.Крупные слезы скатывались по его щекам.— Молю Бога, чтобы тебя посадили в тюрьму на пять лет, — сказала она.-Вот чего ты заслуживаешь… это минимум того, что ты заслуживаешь.— Ты права, Мэри Рут. Я знаю это.Она тоже плакала. Она сказала:— Люк Лукас, послушай меня. Я клянусь перед моим создателем, если я хоть когда-нибудь увижу, что ты снова выпил, я с тебя живого сдеру кожу. Я клянусь в этом, ты слышишь меня?Мне стало жалко бедного парня. Если она сказала, что с него живого сдерет кожу, то она сдерет с него живого кожу. Он действительно кое-что нашел для себя в Мэри Рут Джурдженс.Я пошла в камбуз. Кейт подбирала мусор.— О, вот и ты. Займись делом, малыш, — сказала она. — Мы поворачиваем на Шеннон.— Что мы делаем? — спросила я.Крупный международный аэропорт в Ирландии.— Мы поворачиваем на Шеннон для ремонта и обследования. Мы скоро там будем.Я вздохнула. Такова жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123