— Мистер Гаррисон, мы остановились в одном из самых дорогих отелей Майами-Бич. Всякая женщина, находясь здесь, естественно, переоденется к ужину. Ваши правила устанавливают, что мы обязаны быть всегда должным образом одеты. Я не знаю, может быть, вы предполагаете, что мы должны были надеть спортивные брюки и свитера, но мы сочли, как леди, что единственно приемлемой одеждой являются вечерние платья.Он заморгал. Я продолжала, прежде чем он смог что-либо произнести:— Более того, мы не собирались идти именно в этот ресторан — как мы могли себе позволить это на те деньги, которые нам платит авиакомпания? Но мы встретили мистера Куртене в холле, и он так нас убеждал, что мы являемся сливками американских женщин, что провел нас в «Комнату Короля-Солнца», как гостей отеля. Мы не должны были платить, ни цента за наш ужин, если не считать того, что все, мной заказанное, — это несчастный гамбургер и чашка кофе, и за это я должна была отдать пять долларов чаевых.— Вы пили вино, не так ли?Я сказала:— Мистер, Гаррисон, мисс ди Лукка пила вино. Я нет. Донна Стюарт тоже не пила. Но хотите или не хотите вы признать это, вам не удастся запретить мисс ди Лукка пить вино. Это значит выступить против ее религии. Она итальянка. Она не будет использовать воду нигде кроме как в ванне.Он посмотрел на миссис Монтгомери. Она ответила ему спокойным взглядом. Другой мужчина закурил сигарету и уставился в потолок. Я была рада: я видела, что в его серых глазах мелькнуло смущение. Мистер Гаррисон сказал:— Похоже, у вас на все есть достаточно толковые объяснения. Давайте посмотрим, что вы скажете насчет этого парня Брангуина, этого дешевого игрока.Я не могла отказаться пусть от малого, но сладостного реванша.— Мистер Гаррисон, поверьте, я не стремлюсь быть смешной или что-нибудь в этом роде. Но вы в самом деле не можете называть его дешевым игроком. Он должен федеральному правительству полторы сотни тысяч долларов, а это достаточное количество денег для любого кармана.Мистера Гаррисона это не позабавило:— Вы и это знаете?— Да, сэр.— Тогда что вы делали в его компании?И опять я взорвалась, как воздушный шар, и из меня посыпались слова. Мистер Гаррисон и миссис Монтгомери имели полное право, защищать честь и престиж «Магны интернэшнл эйрлайнз», но им никто не давал права действовать, как испанская инквизиция. Я сказала:— Мистер Гаррисон, если бы вы договорились с ФБР об изучении каждого пассажира, прежде чем ему или ей разрешить купить билет, то этого бы не случилось. Я не выбирала место рядом с ним. Меня посадили рядом с ним. Откуда мне знать, что он пользующийся дурной славой игрок? Он не предлагал играть с ним в карты. Он не пытался заключать никакого пари. Он был просто очень приятным и внимательным, Он просто болтал о полете и о кислороде и прочее в этом роде. Когда он подошел к нашему столику вчера вечером, то вел себя как настоящий джентльмен. Миссис Монтгомери, пожалуйста, скажите мне: как следовало поступить? Должна ли я была устроить сцену и заставить его уйти?— Но вы знали, что он был игроком? — спросила она.— До меня дошел слух, вот и все. Разве можно осудить человека на основании слухов? Вы можете так поступить?— Моя дорогая, у меня нет ответа на этот вопрос.Мистер Гаррисон потирал щеки кончиками пальцев. Потом он откинулся на спинку стула, как человек в роговых очках, и уставился в потолок. Потом посмотрел на меня и проговорил:— Вы собираетесь опять увидеться с этим мужчиной?— Он друг мистера Куртене, сэр. Он то и дело появляется в отеле. Будет трудно избежать встреч с ним, если только мне не удастся прятаться за колоннами всякий раз, когда он приходит.Манеры мистера Гаррисона неожиданно изменились. Он стал спокойным, дружелюбным и прямым. Внезапно он назвал меня по имени. Он сказал:— Кэрол, в наши намерения не входит диктовать девушкам, с кем они могут встречаться и с кем — нет. Все равно, я уверен, что вы это поймете, здесь все на виду. Какими бы ни были безобидными ваши отношения с этим парнем, это обязательно вызовет сплетни. Это очень повредит нам. И если дело дойдет до выбора между вами и Брангуином и репутацией школы стюардесс, я не буду колебаться ни секунды. Уедете вы. Это просто. Вы понимаете?— Да, сэр.— Хорошо. А теперь, могу я надеяться, что вы не будете видеться с этим человеком?Мне хотелось расплакаться. Это было так жестоко, так несправедливо. Я не была влюблена в мистера Брангуина, не испытывала каких-то особых чувств к нему, он просто был дружески расположен, был приятным и застенчивым, и я была готова поклясться, что он никогда не причинит никакого вреда. Почему я не должна видеться с ним? И, однако, я понимала, что все сказанное мистером Гаррисоном — правда. Сплетни, скандал, неприятности — все это более чем возможно.Мне не с кем было посоветоваться. Глаза миссис Монтгомери смотрели куда-то в сторону, мужчина в роговых очках в своих мыслях был далеко отсюда. Я сказала, чувствуя себя, как если бы я предавала все, во что я верю:— Я постараюсь не встречаться с мистером Брангуином.Мистер Гаррисон сказал:.— Хорошо. Вы можете вернуться в класс. — Потом добавил: — Возьмите с собой мисс ди Лукка и мисс Стюарт.— Спасибо, сэр.— Между прочим, — сказал он, — я бы хотел, чтобы вы первая узнали. С сегодняшнего дня вступает в силу навое правило. Вечерние платья нельзя носить, повторяю, не разрешается носить, кроме как в выходные дни и в особых случаях. Вы передадите это своим соседкам по комнате?— Да, сэр. Я передам. А как насчет вина мисс ди Лукка?Он опустил карандаш.— Будь я проклят. Будем считать это лекарством, о'кей. — Его глаза сузились. — Но если я увижу ее когда-нибудь идущей покачиваясь по коридору и если когда-нибудь почувствую, что от нее попахивает вином, она за это заплатит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123