Мы обязаны были знать, что предпринимать при воздушной болезни (естественный риск), кровотечении из носа, икоте (почему мне не сказали об этом раньше?), при болях в желудке, при инородных телах в глазах, при сердечных приступах эпилептических припадках, как оказывать всемерную помощь при родах. Когда доктор Шварц обратилась к этому последнему бедствию, во время ее вводной лекции, в которой она лишь обозначила предметы, предназначенные к рассмотрению, девушки в своей массе были близки к обмороку. Она бросила на нас слегка удивленный взгляд, каким частенько на нас смотрела мисс Уэбли, и сказала:— Но, девушки, это случалось довольно часто в прошлом. Вполне возможно, что у женщины начнутся схватки на вашем самолете, летящем над Атлантикой, и вы бы выглядели ужасно глупо, если бы не знали, какой первый шаг должны сделать. Вы не можете оставить ее одну где-нибудь в углу, предоставив ее самой себе, не так ли? Это может быть равносильно убийству. Вы не согласны?Откровенно говоря, я была не согласна. Чем больше я думала об этом — обо всей этой суете и всей этой крови, и всех этих женских стенаниях, идущих из глубины легких, тем больше я начинала чувствовать, что ни одна женщина не должна позволять себе отправляться в полет, если есть хоть малейшее подозрение, что у нее скоро будет ребенок. Особенно, на моем самолете. Но Альма не смутилась. Она громко заявила:— Рождение ребенка — это вовсе не трудно.— Ну вот, девушки, — сказала доктор Шварц. — Надеюсь, Альма убедит вас.— Во-первых, — сказала Альма, — вы должны иметь много ведер горячей воды…-Она была готова сразу же растолковать всю последовательность наших действий.Доктор Шварц сказала:— Альма, в детали этого мы постараемся вникнуть позже.— Но это просто, — не унималась Альма. — Вы укладываете женщину, подушку под спину, находите веревку…— Альма, мы займемся этим на следующей неделе.— Да, но вы должны связать веревку.— Альма, — сказала доктор Шварц, — наша техника сегодня несколько другая. Но вы знаете, что это не опасно, и я знаю это именно так, и мы убедим остальной класс спустя одну неделю. Верно?— О'кей.В четверг утром одна из девушек в нашем классе пошла на прием к мистеру Гаррисону и отказалась от учебы. Итак, двадцать восемь.В полдень одну из девушек из класса Джурди вызвали в медицинский отдел и сказали, что для нее было бы неразумно летать по регулярному графику, поскольку у нее анемическое состояние. Доктор Шварц обнаружила это с самого начала, старалась исправить положение вещей, давая бедной девушке таблетки, но безрезультатно. Двадцать семь.И этой ночью, в ночь на четверг, Донна слегка надломилась.Она всю неделю была образцовой гражданкой. Большую часть предшествующей недели также. Она чудесно приспособилась к жизни на четырнадцатом этаже, принимая во внимание все; и в классе она опережала меня. Раньше я думала, что являюсь смышленой девочкой, пока не попала в Майами-Бич; но я едва добивалась своих девяноста процентов, в то время как Донна попадала в яблочко почти каждый раз. Она относилась к тем людям, соревнуясь с которыми ты можешь разбудить свои скрытые умственные способности. Мне не хотелось бы заходить слишком далеко и заявлять, что она была величайшим женским гением со времен Марии Кюри. Она была просто естественным бриллиантом, и то, что меня раздражало до смерти, для нее ничего не значило.В среду, около девяти часов, когда мы все потели над нашими учебниками, она внезапно встала и сказала:— Девочки, я дошла.Я сказала без сочувствия:— А кто не дошел?— Хотите пойти подышать свежим воздухом?У нее в глазах появился блеск.Я сказала:— Куда пойти?— Ох, я только подумала, я прокатилась бы недолго в округе.— Нет, — сказала я. Мне не хотелось бы трогать «импалу» Н. Б.Ее голос прозвучал успокаивающе:— О'кей. Скоро увидимся.Она переодела платье, надела пару золотых сережек и золотой очаровательный браслет и вышла, вихляя бедрами. Джурди, Альма и я продолжали корпеть над лечением эпилепсии, предполетными процедурами, механизмом запасных люков; и, должна признать, мы были на пределе. Давление начало демонстрировать свои результаты. Мы квартами пили черный кофе, чтобы как-то бодрствовать, но это лишь не давало нам дремать, нанося ущерб нашим нервам.Так что, когда Донна возвратилась после, полуночи я, разумеется, не захлопала своими крыльями от радости. Фактически я не произнесла ни слова. Я только оглядела ее сверху донизу с полным презрением и продолжала изучение носовых кровотечений.— Эй, — сказала она, прислонившись к двери и улыбаясь. — Что за взгляд?Она, конечно, была пьяна. Она светилась счастьем и красотой. Я проговорила ледяным тоном:— Ты знаешь, как сейчас поздно?Она постаралась сфокусировать свои глаза на своих часах и не смогла. Она с силой потрясла этим проклятым изобретением, поднесла к своему уху и внимательно прислушалась; затем она вынула сережки из уха и вновь потрясла часы, а затем сказала сиплым шепотом :— Ты знаешь что? Мои часы остановились.— Так ли это?— Ох, черт побери, конфетка, — сказала она. — Не кричи на меня.Я сказала:— Послушай, Стюарт. Я не могла бы заниматься меньше. Если ты хочешь себе все испортить на этом этапе игры, это твое дело, но не мое.Она, шатаясь, прошла через, комнату и опустилась рядом со мной.— Сладенькая, не дуйся на Донну. Пожалуйста.Я сказала:— Убирайся к черту с моей постели. Я стараюсь работать.Она хихикнула:— Кэрол. Ты знаешь, что я делала?— Нет. И мне на это плевать.— Я хочу сделать признание, Кэрол, -сказала она.— Уходи и делай признания где-нибудь еще, понятно? Оставь меня, в покое.— Кэрол, ты не поступишь таким образом, Кэрол детка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123