Странно: ведь когда мы с Роем разговаривали, вокруг нас на милю не было ни единой души. Это кафе, как я поняла, не было лучшим местом для любовной сцены, и это должно было в известной мере стеснять такого человека, как Рой. Я знала, когда ты наконец преуспела в своей назойливости и вырвала у мужчины признание в любви к тебе, что-то большее, чем несколько тщательно отобранных слов, должно последовать за этим; но Рой не мог отправиться в город в «Салон Фрагонара», слишком много было ожидать от него, чтобы он впал в неистовую страсть и принялся срывать с меня блузку и т. д. Помимо всего, у него была страшно ответственная работа в «Магна интернэшнл эйрлайнз», и когда мужчина имеет такую страшно ответственную и важную работу, то он должен охранять свою репутацию. Это любому ежику понятно.Выходя из кафе, он сказал:— Я покидаю тебя здесь. Извини меня. Но я обязан это сделать. О'кей?— О'кей, дорогой. Но уходи побыстрее.Я попыталась повернуться к нему спиной, когда он оставлял меня, но не смогла. Я стояла и смотрела на его прекрасное сильное тело, на его легкую походку, пока он шел к одному из лифтов, и наконец он исчез. Тогда я двинулась через вестибюль, чувствуя, что поток слез наполнял мой живот и едва не затопил меня всю, и я побежала в туалетную комнату — в «Шалеруа» их было полно — и плакала, пока мне не стало легче. Тогда я снова вышла в вестибюль и встретила Сюзанну, блондинку, которая должна была отрезать свой «конский хвост». Она разглядывала витрину ювелирной лавочки, представлявшей в миниатюре магазин Тиффани, где Люк Лукас купил для Джурди золотой браслет и, похоже, обручальное кольцо тоже.— Я сказала:— Привет, Сюзанна.Она ответила:— Привет, Кэрол.И мы грустно стояли, глядя на бриллиантовые ожерелья, стоимость которых равнялась стоимости Земли. Мы бессвязно поболтали, и я узнала, что она также сегодня вечером не идет на свидание, — ее подруга Жаклин встречается с южноамериканским джентльменом, который занят ореховым бизнесом, продажей бразильских орехов повсюду. В результате я предложила Сюзанне поужинать вместе и отправиться в кино, чему она очень обрадовалась. Мы договорились встретиться снова через полчаса, прямо здесь, перед ювелирной лавкой, и мы отправились по своим номерам, чтобы чуть освежиться.Джурди уже ушла, очевидно, на встречу с Люком. Донны тоже не было, но я не имела представления о ее свидании — кажется, она собрала за прошедшие три недели целую свиту. Я даже не знала, возьмет ли она «импалу» Н. Б., и меня это совсем не заботило. Альма, как обычно, была в ванной, но она только приводила с помощью душа в порядок свои кудри, поэтому дверь в ванную была открыта, и она могла мне крикнуть.— Кэрол!— Да?— Ах, это ты. Ты вечером здесь, Кэрол?— Нет, я иду в кино.Она торопливо вышла из ванной и, по обыкновению, была как мечта, в великолепном белом платье с глубоким вырезом на груди и огромной желтой розой, вышитой на левом бедре. Ее волосы, более кудрявые, чем обычно, спускались по спине. Мгновение она смотрела на меня и с нажимом сказала:— Кэрол!— Ну что?Она разглядывала мое лицо:— Ты плакала?— Кто, я?— Хо-хо, Кэрол! Ты не похожа на себя. Ха-ха, Кэрол!— Ради всего святого, перестань так шуметь. «Хо-хо. Ха-ха». Это напоминает время кормления в зоопарке.Она сказала еще более резко:— Ты знаешь, как мы говорим в Италии? «Она была на фиесте, ее голос изменился». Это означает, что она больше не девушка. Не девственница.— Альма, ради Бога, не урчи, как водосточная труба.— Доктор? — спросила она, глядя на меня. — Я не утверждаю, что ты с ним спала, но он сделал тебя счастливой? А?— Будь хорошей девочкой, милочка. Помолчи.— О'кей, ты хочешь сохранить это в секрете, я не буду мешать.— Во сколько у тебя свидание?Она посмотрела на свои часы.— Двадцать минут назад.— Это звучит вполне разумно.— Сонни милый приятный парень. Ему нравится ждать.— Куда вы собираетесь пойти?— На сегодняшний вечер у него большие планы. Какое-то совершенно особое место.— Альма…Она подошла ко мне вплотную и рассмеялась мне в лицо:— Ох, Кэрол! Кэрол! Ты опять превращаешься в мою мать?— Душечка, во мне нет и кусочка от твоей матушки, но только будь осторожной с этим парнем, обещаешь?;— Осторожной, осторожной, — она передразнила меня своим глубоким низким голосом. — Ты думаешь, я не осторожна?Я сказала:— Ведь никакого нет вреда от того, чтобы быть осторожной. Только помни об этом.— Моя мать всегда мне говорила то же самое. — Она снова перешла на низкий глубокий бас: — «Альма, Будь осторожной. Только помни об этом. Будь осторожной!» — Она усмехнулась. — Кэрол, ты знаешь что? Ни один мужчина не дотронулся до меня. Правда. Ни один.Я уставилась на нее.Она спокойно смотрела на меня своими огромными прекрасными глазами цвета меди, и, к моему крайнему удивлению, я знала, что она не лжёт. Она отвернулась со словами:— Вечер холодный, да?— Нет, теплый.— Я лучше возьму жакет. В машине прохладно.Сюзанна немного запоздала — она также всплакнула, — потому что скучала по дому, как она объяснила позднее. Я могла понять ее и посочувствовать. Она приехала из Парижа, и любая девушка, приехавшая из Парижа, готова покончить жизнь самоубийством, если она покинула Париж всего лишь на несколько часов; и давай признаемся, Париж и Майами-Бич все же слегка отличаются друг от друга по стилю и атмосфере. Мы поужинали в китайском ресторане, и она рассказала мне историю своей жизни от начала и до конца. Люди столь восхитительны, что я готова слушать их часами. Ее парня-друга звали Жаком (она показала мне его моментальное фото, и ее глаза наполнились слезами. У него было удлиненное тонкое лицо и волнистые волосы, которые вздымались вверх на шесть дюймов, и огромный кадык, отвратительный галстук и страшно напряженный взгляд);
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123