Человека из авиакомпании звали А. Б. Гаррисон, — буква А означала Арнольд. Комната, в которой он беседовал со мной, была огромной, акры и акры пустого офиса. Когда я вошла в комнату, он сказал бодрым голосом:— Здравствуйте, мисс Томпсон, рад вас видеть, заходите и садитесь. — Он приветливо улыбался, пока я целую милю шла к креслу рядом с ним. Я, конечно, знала, чем он занимается: он составлял первое впечатление обо мне — как я выгляжу, как иду, какова моя реакция на его приветствие, как я ответила на его улыбку и т. д. Это был сорокалетний мужчина, пухлый, с бегающими глазами, и, я думаю, он понял, что я знаю, что он оценивает меня, потому что, когда я села, он хихикнул и сказал: — Не нервничайте, мисс Томпсон, это происходит безболезненно.С первого мгновения он меня убедил, что хочет мне помочь Он был проницательным, как черт, и я знала, что возможно, не смогу произвести на него впечатление, даже если постараюсь. Но в то же время меня не покидало ощущение, что он на моей стороне, и это меня подбадривало. Пока мы разговаривали, к нам присоединилась весьма достойная леди по имени миссис Монтгомери. Когда он представил нас друг другу, она села рядом с мистером Гаррисоном, но в основном она просто слушала нашу беседу и не делала никаких комментариев.На столе мистера Гаррисона лежит огромная анкета поступающего на работу, которую я заполнила несколькими днями раньше. Анкета содержала, по крайней мере, десять тысяч вопросов, начиная с моих размеров (бюст, талия, бедра, размер ноги, головы, рост, вес) до нынешнего семейного положения, расположения отсутствующего зуба, видимых шрамов, посещения школ, ученой степени, если есть, трудовой книжки, а также вопроса, обсуждали ли вы с родителями эту анкету, и т. д. и т. п. Анкеты — длинные, как свиток, кажется, встречаются повсеместно в наши дни; даже если вы поступаете на работу дворником, вы должны рассказать историю своей жизни и пройти психиатрическую экспертизу и сказать, что вам напоминает клякса; и если это не попахивает русской газетой «Известия», то я тогда вообще ничего не понимаю. Но в анкете был один бесценный пункт, который сразил меня намертво: «Кратко изложите, как вы проводите свободное время». Когда я добралась до этого пункта, я поняла — все, конец света, это же прямо из «Капитала» Карла Маркса, и сначала носилась с идеей дать по-настоящему живой ответ вроде: «О том, как я провожу свое свободное время, по-видимому, нельзя рассказать коротко», или «Это касается только меня и моего Создателя», или «Я всегда открыта для интересных предложений». В конце концов, я подумала: да черт с ними, и написала: «Читаю и плаваю». Глупо, но надежно. Никакой бюрократ не сможет придраться.Мистер Гаррисон начал читать мою анкету выборочно, и я не могла угадать, куда упадет его взгляд. Он не спешил, был даже дружески настроен и даже иногда глуповат.— Вы ничем серьезно не болели, мисс Томпсон?— Нет, сэр.— Вы единственный ребенок? У вас нет ни сестер, ни братьев?— Точно так, сэр.— Как я понимаю, вы учились в колледже всего один год. Почему только год? Учиться было слишком трудно для вас?— О нет. Я просто ушла.— Не можете ли вы назвать причины ухода?— Мне ужасно надоело. Я захотела вернуться в мир.— Путешествовать?— Заняться чем-нибудь. Просто выбраться и работать.— Но вы умудрились немного попутешествовать. Я вижу, что вы были в Канаде, Мексике, Англии, Франции, Италии. Вы смогли посетить эти страны после того, как оставили колледж?— Нет, сэр. До того. Во время каникул.— Вы ездили одна? Или с вашей семьей? Или с друзьями?— Я ездила в Мексику одна. Мой отец брал меня во все остальные места. Ему приходилось много ездить.Мистер Гаррисон смотрел несколько секунд в анкету.— Вы не написали, чем занимается ваш отец. Конечно, вы не обязаны делать это, если вы так считаете. Это не так важно — только для нашего отчета.— Мой отец умер, сэр. Вот почему я не ответила на этот вопрос.— О, простите.— Его занятием было писать книги о путешествиях. Вот почему я смогла столько путешествовать. Он иногда брал меня с собой.— Книги о путешествиях? — спросил мистер Гарри сон. — Хм, его, случайно, зовут не Грег Томпсон?— Да.Мистер Гаррисон обрадовался. Он повернулся к миссис Монтгомери:— Вы читали что-нибудь из книг Грега Томпсона? У нее был тихий культурный голос.— Конечно. Я нахожу многие из них довольно увлекательными.— Я тоже, — сказал мистер Гаррисон. — Абсолютно первоклассные. У него был настоящий дар.Я чуть не расплакалась.Мистер Гаррисон сменил тему:— Вы говорите по-французски, итальянски и испански. Свободно?— Достаточно свободно.— Достаточно, чтобы вести беседу?— О, да. Если, конечно, затрагиваются не слишком специальные вопросы.— Как вы сумели выучить так много языков, если закончили всего один курс колледжа?Я сказала:— Я ничего не могу с собой поделать. Я просто помешана на языках. Мне даже кажется, что я их собираю.— Вы их собирали, когда ездили со своим отцом?— Да, сэр. В основном.— Понятно. Вы, наверное, много читаете?— Да, сэр. Я читаю много. Я обычно читаю все время.— Книжный червь, а? — Меня рассмешило, как он это сказал. Он продолжал: — Я вижу, что вы написали, что чтение — это одно из занятий в свободное время. Еще вы плаваете. А плаваете вы тоже много?— Так много, как могу. Я люблю плавание.— Вы имеете в виду бултыхание в бассейне, приятное провождение времени с друзьями?Я возразила:— О нет. Это ужасно. Я имела в виду настоящее плавание.— Я не пойму вас, — сказал он. — Настоящее плавание?— Заплывы на дальние дистанции, — сказала я.— Только не говорите, что вы одна из тех девушек, которые переплывают Ла-Манш.Я опять засмеялась:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123