Нет, она совсем не хочет таких «приключений»! Пусть Толян обделывает свои делишки без нее! Но… но если бы она не вышла на дорогу, те люди ни за что не остановили бы свою машину.
Илона только теперь поняла, как все было задумано. Такси у обочины. Шофер копается в моторе. Солидный мужчина в дорогом костюме и пьяненькая молодая женщина в роскошном платье пытаются остановить попутку. Кто мог заподозрить неладное?
Но ведь потом кто-то стрелял в них! Значит, второй человек в машине остался в живых и погнался за ними, и он был основательно вооружен! О чем только думал Толян? Почему не убил второго? Ему что, самому жить надоело? Или он совсем не дорожит жизнью любимой жены? Уж если взялся за дело, так доводи его до конца! Нелепо, просто нелепо было бы погибнуть вот так, ночью, на шоссе, в каком-то занюханном такси, в паршивой отечественной тачке. Илона вспомнила шутку, которую вычитала в одном из романов: «Если тебе суждено попасть под машину — пусть это будет „роллс-ройс“. И в самом деле, если уж тебе суждено быть застреленной при бегстве с места событий, лимузин хотя бы создаст достойную декорацию… Илона тут же представила, как длинный черный автомобиль бесшумно несется по дороге, а вслед ему гремят выстрелы, и вот разлетаются стекла, и прекрасная дама падает на мягкое кожаное сиденье… Тут обязательно должны быть цветы. Белые розы. Нет, лучше темно-красные, пунцовые. Темно-коричневая кожа сиденья, синее платье, пунцовые розы и бриллианты. Да. Только так. Мрачное сочетание цветов, достойным образом обрамляющее картину возвышенной смерти.
Поплакав еще немножко, Илона вылезла из-под одеяла и отправилась в ванную. Черт побери, а нога-то болит! Она уселась на край ванны и внимательно осмотрела пятку. Ну конечно, стекло было здоровенное, рана глубокая… Не хватало только заражения крови! Впрочем, Толян вчера очень тщательно обработал все спиртом и йодом. Пожалуй, обойдется. Но о прогулках придется забыть на несколько дней.
Придя к такому выводу, Илона прислушалась к своему внутреннему состоянию и с немалым удивлением обнаружила, что никакого похмелья в ее организме не наблюдается. «Странно, — подумала она, — вчера я немало выпила, куда же оно все подевалось? Пила, злилась почему-то, готова была убить кого угодно… А смогла бы? Ну, пожалуй, в тот момент… смогла бы. Не задумываясь. Надо же, — подумала Илона, — раньше со мной такого не случалось. Сколько ни пила, вела себя вполне мирно. Впрочем, это не имеет значения. Все когда-нибудь случается в первый раз».
День, наполненный волнующими воспоминаниями, пролетел быстро. Но к моменту возвращения Нерадова Илона все-таки пришла к окончательному выводу, что такие приключения ей не слишком нравятся. Потому что ее не радует угроза ее собственной жизни. Да и жизни Толяна тоже. Ни к чему это.
Когда Нерадов уселся за кухонный стол, с интересом поглядывая на кастрюли, стоявшие на плите, и ожидая чего-нибудь особенного, Илона, наполняя его тарелку ароматным мясом, приготовленным по креольскому рецепту, осторожно сказала:
— Толик, милый, мне страшно. Вчера…
— Давай отложим этот разговор, хорошо? — перебил ее Нерадов. — Сначала ужин, а потом дела, договорились?
— Ладно, — кивнула Илона, ставя перед ним тарелку.
— О! — воскликнул Толян. — Как пахнет! Что это такое?
— Рагу по-креольски.
— И как это делается? — поинтересовался Толян, приступая к еде. Но тут же он разинул рот и охнул, поскольку перца в этом блюде было, пожалуй, больше, чем мяса. — Детка… где вино?
Илона спохватилась — надо же, забыла! — и поспешила поставить на стол приготовленную загодя бутылку бургундского восемьдесят девятого года. Толян кивнул с одобрением и поспешил наполнить бокалы. Сделав несколько глотков и отдышавшись, он рассмеялся:
— Детка, предупреждать надо! Я, конечно, люблю перец, но не настолько же!
— Ты просто не распробовал, — серьезно сказала Илона, — И не с того начал. Ты возьми сначала вот это, — показала она ножом на крупный светлый кусок мяса в самом центре тарелки. — Это телятина. А потом уже ешь все подряд. А то сунул в рот стручок перца, да еще и удивляешься.
Толян улыбнулся и приступил к блюду заново, теперь по правилам. В итоге рагу по-креольски ему очень понравилось, и он решил, что любит всех креолов до единого и готов ехать к ним в гости.
Илона хихикала, слушая его болтовню, и ей было хорошо и уютно. Страхи отступили, ночное «приключение» начало окрашиваться в совершенно другие тона…
— И все-таки я не понимаю, — сказала она немного погодя, когда они с Толяном уже уселись на диван перед телевизором, поставив на низкий журнальный столик бутылку водки и минеральную воду (Нерадов сказал, что пить водку после бургундского — самая настоящая пошлятина, но все равно в этом что-то есть). — Не понимаю, зачем было убивать того человека?
— Но, детка, он же первым попытался выстрелить! — возразил Толян. — Наш шофер просто защищался.
Илона обратила внимание на то, что даже теперь Нерадов не назвал шофера такси по имени, хотя конечно же это был никакой не шофер, а один из преданных друзей Толяна. Но тут же подумала, что Нерадов наверняка проявляет осторожность ради нее, ведь чем меньше она знает, тем лучше для нее самой.
— Ну хорошо. А… а почему, когда ты отстреливался, ну, уже в машине, огня не было? Я, правда, зажмурилась, но сначала-то я лежала там, под сиденьем, с открытыми глазами… Недолго, конечно. В кино всегда огонь из стволов вылетает.
— Это только для кино хорошо, детка, а деловым людям лишние световые эффекты ни к чему. На ствол надевается такая специальная штуковина, которая называется пламегасителем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101