Ей вдруг стало до слез обидно. Какие мучения пришлось ей вытерпеть за два года! Страшные люди, чудовищная обстановка, тяжелая, однообразная работа, на руки теперь посмотреть страшно — изуродованы вконец, ногти обломаны, кожа превратилась в наждачную бумагу… Сколько времени ей понадобится, чтобы привести себя в порядок? Это же представить невозможно! Времени и денег… Но ведь Толян бормотал что-то о том, что у него сейчас трудные времена… Неужели ей придется снова жить в нищете? Нет, только не это! Она еще слишком молода, она не хочет превращаться в тупую рабочую лошадь! Илона почувствовала, как в груди у нее закипает неудержимая ярость.
— Что ты болтаешь?! — она, обернувшись к Толяну. — Благодарен? Ничего не забыл? Не слишком-то ты без меня скучал, как я посмотрю! — Илона резким жестом обвела чистенькую кухню без единого следа паутины и копоти. — Нашел себе трудолюбивую красотку, а теперь молотишь всякую чушь!
Ох, как хотелось ей вцепиться в физиономию Нерадова ногтями, разодрать ее в кровь, выцарапать глаза!
— А, — отмахнулся Толян, — ну да, жила тут недолго одна курица безмозглая, но это так, от тоски, от одиночества… Детка, тебе незачем о ней думать! Я давно ее выгнал.
— Давно? — еще сильнее обозлилась Илона. — Давно?! Да как у тебя язык поворачивается?!.. Ты только и делаешь, что врешь! А пыль ты сам вытирал после того, как ее выгнал, да? У тебя в квартире слишком чисто, чертов поганец!
— У меня? — попытался сменить тему Толян. — Детка, почему «у меня»? Это твой дом!
— Не уверена, — буркнула Илона, остывая. — Я здесь таких порядков не наводила. — Ей захотелось еще пива, водки, чего угодно, ей захотелось снова напиться, как вчера… Она чувствовала себя такой несчастной, такой обиженной!
Толян понял ее настроение. Он торопливо открыл один из навесных шкафчиков (Илона тут же отметила для себя, что дверцы шкафчика чистые, не заляпанные, внутри все расставлено в идеальном порядке, и прибавила это к счету, который намеревалась непременно предъявить Толяну), достал из его аккуратной глубины бутылку водки. И все снова завертелось…
Но, поскольку бутылка в запасе у Нерадова оказалась всего одна, к вечеру Илона окончательно пришла в себя. И, выпив несколько чашек черного как смоль чая, принялась раздумывать о том, как жить дальше. Толян в разработке планов не участвовал. Он спал.
Глава 2
Опираясь на палку и то и дело охая от боли в спине, Карпов ковылял по бульвару от скамейки к скамейке, заглядывал в урны в надежде отыскать еще хотя бы три-четыре пустые бутылки в дополнение к уже найденным двум. Тогда хватило бы на полбуханки хлеба или на полкило серых макарон. Правда, и чай кончился, и сахар, и крупы никакой нет, да и масла тоже. Но о масле он и не мечтал, даже о растительном. Хоть бы что-нибудь купить. Уж очень есть хочется…
Ветер, как нарочно, дул вдоль Большой Конюшенной навстречу Карпову, пронизывая насквозь его старую, слишком легкую для такой погоды куртку. Но свитер на Карпове был довольно теплый, недавно соседка с верхнего этажа подарила, спасибо ей, добрая женщина. Ну, блин кудрявый, думал Алексей Алексеевич, злясь на весь свет, угораздило же Ляльку помереть… Как теперь жить? Пенсия — шестьсот с копейками, попробуй просуществовать на такие деньги! Конечно, пока Лялька была жива, ему горевать не приходилось. Удачливая была женщина, что ни говори. Всегда умела денег « раздобыть. А особенно летом, когда на каждом углу — открытые кафе, на каждой скамейке в парках — то парочки, то компании, и все что-нибудь пьют… Правда, нынче слишком много стало пластиковых бутылок, но и настоящих, стеклянных хватает, и металлические банки от всяких там джинов и прочего тоже можно сдать на приемном пункте, а Лялька своего никогда не упускала, уж у нее-то никто бы бутылку не перехватил, стоило ей только заметить добычу… Да, плохо без нее. Зимой она то картон и бумагу сдавала, то иной раз пристраивалась где-нибудь посуду мыть — в общем, кормила своего мужика. И поила, А теперь что? Вот уже и лето скоро, март на дворе, а что толку? Разве сам он сможет сражаться с бомжами за добычу? Он и ходит-то с трудом, какие уж тут схватки за пустые бутылки!
Карпов принялся вспоминать счастливую жизнь с Лялькой и едва не пропустил очередную бутылку. Она закатилась под скамью, в лужу, в которой плавали окурки и серые льдинки. Со стонами и кряхтеньем Карпов наклонился, опираясь одной рукой о скамейку, и палкой выкатил грязную бутылку на мокрый асфальт. Подняв находку и положив ее в рваную спортивную сумку, отправился дальше. Ну, еще чуток… Дома он бутылки вымоет и, передохнув, пойдет сдавать. Полдня пройдет, а там и вечер близко, можно будет спать лечь. Впрочем, спать Карпов мог в любое время суток. Во сне время быстрее проходит.
Да, некстати Лялька померла. Карпов-то рассчитывал, что она его переживет, похоронит… Ему ведь уже пятьдесят один, старый совсем, больной, а Ляльке было всего ничего, сорок пять недавно стукнуло, и вот на тебе! Не повезло. Просто не повезло ему, потерял кормилицу. И зачем она потащилась к этим проклятым пьяницам в соседний дом, там же у них не квартира, а самый настоящий бомжатник! Напилась, конечно, но не в этом дело, кто не напивается, когда есть на что… А вот что после случилось, никто толком не знает. То ли сама упала, то ли толкнул кто — и приложилась Лялька затылком к батарее, и на том дело и кончилось. Правда, не сразу. Еще три дня в Мариинской больнице полежала, в нейрохирургическом отделении. Но ее даже оперировать не стали, потому что она умудрилась воспаление легких подхватить. Вот и пришел конец. А он уже второй месяц мается в одиночестве, не зная, на кого опереться, кто бы его кормил хоть немножко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101