Если тебе понравится, то после экзаменов можно будет работать и полный день.
Сью-Би взглянула сначала на доктора Вайсмана, потом на его жену, потом снова на доктора. Тот кивал головой.
– Я не понимаю, – сказала Сью-Би. – Что же я буду делать?
– Мне нужен человек, который отвечал бы на телефонные звонки, – сказал доктор Вайсман. – Работа, конечно, в основном, рутинная, но для меня необыкновенно важная.
Сью-Би обязательно нужно было задать вопрос, хотя ей и казалось, что слова ни за что не выговорятся.
– А читать придется? – Она чувствовала, как лицо ее начинает заливаться краской.
– О, совсем немного, – незамедлительно ответил он. – Преимущественно регистрационную книгу.
Сью-Би почувствовала, как внутри у нее что-то екнуло.
– Я сумею! Я могу читать строку или фамилию. Теряюсь я только тогда, когда слов много.
– По твоему тону я заключаю, что ты согласна меня выручить, – улыбаясь, сказал доктор Вайсман.
– Господи, Господи, Господи, – медленно, нараспев, произнесла Сью-Би, качая головой: она все еще не верила своим ушам. – Никогда за всю мою жизнь не думала, что со мной может произойти такое. Конечно, я выручу вас, доктор Вайсман. Но сначала мне нужно будет спросить разрешения у папы.
По лицу миссис Вайсман пробежала легкая тучка.
– Ты думаешь, он не станет возражать? – спросила она.
– Я уверена, что ему понравится предложение доктора, – сказала Сью-Би, мысленно моля Бога, чтобы ее заверение не оказалось ошибочным.
– Значит, договорились, – воскликнул доктор Вайсман, легонько хлопнув себя ладонями по коленям.
– Хидди, подыщи, пожалуйста, к завтрашнему утру подходящий по размеру белый медицинский халат для Сью-Би!
У Сью-Би отвисла челюсть. Медицинский халат! Она взглянула через стол на миссис Вайсман.
– Вы хотите сказать, что я буду носить халат медсестры?
– Мне думается, пациентов это настраивает на более оптимистичный лад, верно ведь? – ответила миссис Вайсман.
– А теперь, полковник, расслабьтесь, пожалуйста, расслабьтесь. Чуть-чуть, совсем немножко. Вот так. Колени чуть вперед, локти чуть дальше. Отлично.
Голос Сью-Би звучал, как мурлыканье кошки. Проговаривая эти слова, она слегка поглаживала по мускулистым предплечьям несчастного, стоявшего на корточках на операционном столе. Его филейная часть была задрана высоко вверх так, что большая часть его немалого веса давила на локти. Сью-Би продолжала его гладить, пока он наконец не перестал рыдать.
Доктор Вайсман сидел у другого конца стола на крутящемся табурете, на лбу у него резинкой держался фонарь. Он вводил в прямую кишку полковника стальную трубку. Несмотря на солидную дозу успокоительного перед процедурой, униженный офицер ужасно страдал.
С тех пор, как медсестра доктора Вайсмана, миссис Николс, ушла в отпуск по беременности, Сью-Би помогала ему на приеме; доктор Вайсман учил ее в процессе работы. После окончания школы она перешла на полный рабочий день, делая все, начиная с измерения кровяного давления и заканчивая черновой работой в лаборатории. На самом деле это было легко, и она не понимала, зачем изучать химию, чтобы различить, в какой цвет окрасилась лакмусовая бумажка – в розовый или голубой.
В последние несколько месяцев она узнала много нового для себя, обратила, в частности, внимание на то, что к доктору Вайсману приходят в большом количестве военнослужащие армейской базы с такими болезнями, о которых они не хотели бы сообщать врачам армейского госпиталя.
Сталкиваясь с новым и необычным случаем, Сью-Би каждый раз просматривала соответствующий раздел в чудесной книге, которой снабдил ее доктор Вайсман и в которой были помещены картинки, изображающие все, что только может произойти с человеческим телом, – многоцветные, широкоформатные, роскошно наглядные.
Поначалу доктор Вайсман был обеспокоен, выдержит ли психика Сью-Би валом обрушившиеся на нее неприглядные картины человеческих недугов. Его приятно удивило, что даже самые отталкивающие, самые омерзительные состояния и запахи она воспринимает без излишнего любопытства и с юмором. Миниатюрная девочка, не умевшая читать, никогда не ходившая на свидание с парнем и, он был уверен, никогда не видевшая воочию мужского члена, тем более члена рядового первого класса после боевого уик-энда в местном борделе, исполняла свои совсем недавно возложенные на нее обязанности с таким пылким, восторженным энтузиазмом, с такой сноровкой, что Вайсман просто диву давался.
В тот сентябрьский полдень термометр показывал сорок градусов. Прожаренная земляная корка так отсвечивала, что смотреть на нее можно было только с прищуром. Сегодня проводились специальные учения. Сидевший на своем металлическом сиденье за спиной у стрелка Дэррил вытер с бровей соленый пот, стекавший в глаза, и приготовился вогнать в переднее, стопятимиллиметровое орудие очередной снаряд. Внезапно что-то случилось. Не успел никто и глазом моргнуть, как снаряд взорвался.
Сержант Джо Макгроу, водитель танка, шедшего следом непосредственно за танком Дэррила Слайда, постоянный партнер Слайда по карточной игре, был первым, кто видел, как сорвало крышку люка с танка Дэррила. В то же мгновение, ослепленный языком пламени, вспыхнувшим в воздухе, Макгроу вскинул к лицу руку, заслоняя глаза, и завопил во всю мощь своих легких. Любому танкисту известно: сила внутреннего взрыва настолько разрушительна, что люди в танке буквально изжариваются.
Отняв руку от глаз, Макгроу приник к наблюдательной щели, расположенной прямо перед ним на уровне глаз. Танк Дэррила перестал вращать гусеницами и остановился, бешено содрогаясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125