Людей, подобных Марии, интересуют такие возможности, и, пожалуй, она за это ухватится. Вот так и надо действовать. Кик скажет Марии, что, если она продала Ирвинга, ей никто уже не поверит. Влиятельные друзья помогут Ирвингу изобразить Марию дешевой жуликоватой проституткой. Единственный способ предотвратить эту опасность состоит в том, чтобы опередить его. А вдруг эта Мария тупа, как пень, и ничего не поймет? Кик пожалела, что не успела узнать побольше об этой женщине, – урок, который стоит учесть в будущем.
Кик нажала кнопку звонка – раз, потом второй. Она слышала лишь свое учащенное дыхание. Потом позвонила опять.
За дверью раздались шаги; кто-то ступал по голым половицам.
– Кто там? – спросил женский голос.
– Здравствуйте, – чирикнула Кик, подражая воображаемой соседке, забежавшей по хозяйственному делу. – Я приятельница Абнера.
– Акцент у вас американский. Откуда вы? – спросил голос.
Откуда я, подумала про себя Кик. Откуда, черт побери, я взялась? Что надо сказать, чтобы она открыла ей дверь? Может, соврать, что машина сломалась неподалеку или: „Вы выиграли в лотерею набор моющих средств"? Нет, решила она, больше всего ее заинтригует правда.
– Я из Нью-Йорка, – проговорила Кик. Дверь распахнулась так неожиданно, что Кик отпрянула. На пороге стояла молодая темноволосая женщина, без макияжа, с напряженным выражением лица, в черных брюках и клетчатой мужской рубашке навыпуск.
– Привет! Меня зовут Кик Батлер. А вы Мария Лопес?
– Да, – ответила та. В ее голосе слышались истерические нотки. – Прошу вас, пожалуйста, пожалуйста, заходите. Я тут умираю с тоски.
Во второй половине дня Кик вместе со своей странной спутницей вошла в холл „Клэриджа" и прямиком направилась к стойке. Радуясь, что ей удалось выбраться из заточения, Мария приплясывала на месте. Взлохмаченные волосы встали у нее дыбом, так что казалось, будто на голове у нее сидит йоркширский терьер. На ней была серебристая блузка и мини-юбка. Высокие белые сапожки сбоку были украшены цветочками. Все это дополняла накидка из искусственного меха и длинные черные сетчатые перчатки.
Администратор усадил их за один из лучших столиков и не моргнув глазом принял заказ.
– Итак, Мария, – начала Кик, когда им принесли по рюмке, – та женщина, с которой предстоит вам встретиться, хочет узнать как можно подробнее то, о чем вы так увлекательно рассказывали мне по дороге. Можете начать с того, как впервые встретились с Ирвингом Форбрацем.
Мария наклонилась к ней; ее слишком глубокое декольте было сейчас явно неуместно.
– Значит, мне надо рассказать ей, как я трахалась с Ирвингом в его номере в отеле „Беверли-Хиллс"? – уточнила она.
– Совершенно верно. – Кик удовлетворила сделка, заключенная ею с Бэби, когда она позвонила ей из Кента. Бэби только застонала, услышав, что Кик удалось добраться до Марии. Впрочем, она сразу успокоилась, когда Кик объяснила ей, что каждая из них раскрутит свою тему и таким образом выйдет из положения. Бэби сделает эффектный материал для газеты, а Кик – аналитическую статью для журнала. Так или иначе, с Ирвингом будет покончено.
– А вот и ты, – сказала Кик, когда Бэби подошла к их столику. – Мария, я хотела бы познакомить вас с Бэби Байер из „Нью-Йорк Курьер". Бэби, это Мария Лопес.
Рядом с Марией официант поставил стул. Усевшись, Бэби сжала плечо Кик.
– Спасибо, подружка, – шепнула она.
Кик еще раз выслушала историю Марии, которую та надеялась продать подороже. Она рассказала, как вдруг ей начали угрожать, забрали из больницы и засунули в какую-то дыру в Кенте. Она мечтала об известности, о портретах в стиле Энди Уорхола, а также о мести. Кик пообещала ей помочь осуществить все это, оставшись с Марией наедине в одиноком загородном коттедже, где не было даже телевизора.
На следующий день, рано утром Кик уже проходила таможенный контроль в аэропорту имени Кеннеди. Она толкнула вращающиеся двери, вышла на площадь и собиралась уже повернуть направо к стоянке такси. Вдруг она остановилась как вкопанная, увидев прямо перед собой картонный плакатик с яркой надписью, сделанной фломастером: „Мисс Кэтрин Батлер".
Кик удивленно посмотрела на человека, державшего плакатик, и последовала за ним к стоянке личных машин.
В длинном черном лимузине с открытой задней дверцей она разглядела ноги в вельветовых брюках.
– Джо! – радостно воскликнула она. – Тебе незачем было беспокоиться.
Джо протянул ей букет роз и помог устроиться на заднем сиденье.
– Добро пожаловать домой, победительница, – широко улыбнувшись, сказал он.
Кик поцеловала его и поправила подол длинного плаща. Откинувшись на сиденье, она перевела дыхание.
– Какое блаженство, дорогой. Я так вымоталась.
Джо взял атташе-кейс, стоящий у его ног. Вынув экземпляр „Курьера", он протянул его Кик.
– „Рам и обман", – прочитала она заголовок, напечатанный огромными черными буквами над фотографией Кико Рама во всю полосу. Чуть ниже была фотография Марии с курчавыми волосами и еще одна: Ирвинг покидает свою контору, прикрывая лицо портфелем. – Думаю, Кико откажут в работе.
Развернув номер, она увидела материал Бэби, занимавший две полосы. На первой колонке красовалась улыбающаяся физиономия Бэби.
Кик торопливо пробежала его. Бэби, конечно, перестаралась, преувеличив и приукрасив все, что возможно: она писала о том, как Марию искали по всей Англии, о полном опасностей ночном бегстве от охваченного страстью Абнера Хуна. Унылое пребывание Марии в коттедже Хуна преобразилось в тяжкое заточение: дни проходили в молитвах, а ночи наполнены ужасом ожидания.
Кик обрадовалась, что Бэби, как и обещала, не стала распространяться о роли Ирвинга в этой истории, лишь намекнув об этом на второй полосе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114