Он-то считал, что усыпает ее путь розами. Но она набралась храбрости и все рассказала ему, а он далеко не глуп и обожает ее. Поэтому все понял.
Улыбаясь, Кик покачала головой.
– А вдруг вы вылетите в трубу со своей затеей? Поможет ли он вам?
– Ни в коем случае! – в один голос воскликнули женщины.
Внезапно они услышали звонок в дверь. Кик видела, что дворецкий впустил высокого молодого человека.
– Ага! – радостно вскрикнула Рона. – Он точен.
Вылетев из гостиной, она вернулась с высоким юношей.
– Джорджи, ты уже знакома с Джейсоном, – сказала она, легонько подталкивая его в спину. – Кик, это Джейсон Форбрац. Мы с ним работали в „Уинслоу-Хаус". В основном из-за него я и хотела встретиться с вами.
Едва только Джейсон Форбрац сел, Кик, перевернув страницу в блокноте, стала лихорадочно записывать.
Молодой человек был просто кладезем информации. Ненавидя отца, он почти всю жизнь шел по следу Ирвинга. То, о чем он рассказал Кик, было для нее полным откровением. Он подтвердил многое из того, что она выяснила раньше. Джейсон показал ей старые фотографии и вырезки из газет, назвал имена людей, с которыми советовал ей встретиться.
Подняв глаза от блокнота, Кик заметила, что Рона и Джорджина оставили их наедине, чтобы не мешать им.
Наконец, улучив минуту, она спросила его о матери.
– Джейсон, мне бы хотелось упомянуть и вашу мать. Она ведь писательница и продолжает творческую работу?
– Да, – подтвердил он. – Пишет книги и кое-что делает для клиентов отца.
– Что же она делает для его клиентов? – не отрываясь от записей, спросила Кик.
– Сочиняет за них романы, – сказал Джейсон. Он явно смягчился, заговорив о матери. – Сначала было нелегко, потому что ей приходилось подлаживаться под стиль каждого из них, но одна из этих книг была удостоена национальной премии и ее автор стал широко известен. Тот почил на лаврах и не написал больше ни слова. Она сделала еще две книги для этого подонка.
– Лионель Малтби, – ровным, безжизненным голосом зомби произнесла Кик, назвав это имя скорее для себя, чем для Джейсона.
– Точно, – подтвердил Джейсон. – Вы его знаете?
– Да.
– По-моему, он мошенник и его задница заслуживает лишь пинка. Он никогда и не подумал, что моя мать – не рабыня. Когда она писала для него книги, он ни разу не позвонил ей. Все шло через отца.
– „Руки Алларанты" были опубликованы не так давно, – заметила Кик, стараясь совладать с волнением. – Вы хотите сказать, что мать продолжает работать на Ирвинга?
– Ну да, – пожал плечами Джейсон. – Деньги платят неплохие. Они позволили мне кончить Джульярдскую школу, а она оплачивает экономку и потому может писать и для себя.
Кик положила ручку.
– Скажите, Джейсон, первая книга, которую переписала ваша мать, это „Руки Венеры"?
– Да, этот подонок написал только ее, после чего в него и вцепился мой отец. Я совсем забыл, что уже рассказывал Роне о моей матери и Лионеле Малтби, но когда я узнал, что вы делаете материал об отце, то просто мечтал скорее поговорить с вами. Мама как-то послала Малтби записку с просьбой набросать несколько строк – аннотацию для обложки одного из ее романов, так он даже не ответил ей. Для него это значило бы признаться в том, что ему известно о ее существовании. А ведь именно она создала ему литературное имя! У мамы были бы неприятности, если бы она обмолвилась об этом. Но я не обязан молчать. Она говорит, что устала от этой работы. Теперь, когда я могу сам позаботиться о себе, ей не так нужны деньги. Да и ее романы пользуются куда большим спросом, чем книги Малтби. Я и подумал, что час пробил. Можете все это использовать в своей статье, пожалуйста. Только не упоминайте о том, что это я вам рассказал.
– Джейсон, – сказала Кик, заставляя себя улыбнуться. – Простите, я на минуту оставлю вас.
Кик выскочила в холл, полагая, что где-то поблизости должен быть туалет. Пробегая мимо буфетной, она краем глаза заметила, что Джорджина и Рона сидят за кофе.
Она влетела в ванную, захлопнула за собой дверь и, упав на колени перед унитазом, скорчилась от приступы рвоты.
Она долго сидела на полу, прижимаясь щекой к холодному краю ванны, пока не почувствовала, что ей лучше.
Когда она встала, колени у нее дрожали, но голова никогда еще не была такой ясной. Малтби не написал ни единой книги! Вот уж мошенник так мошенник! Последняя иллюзия рассеялась. Кик наконец освободилась.
ЭПИЛОГ
Кик стояла в башне совсем одна. Подрядчик обещал ей завершить перестройку точно в срок. Результаты анализов, которые сделала Нива, показали, что Джеффри Дансмор-младший появится на свет в августе, через месяц после развода Нивы.
Кик знала точно, какой она хочет увидеть эту комнату к моменту свадьбы Нивы. Если позволит погода, она раздвинет до предела новый стеклянный купол. Свежевыкрашенные белые стены обовьет плющ, и их украсят огромные белые пионы. Обряд предполагалось совершить сразу же после заката. Падающие сверху последние лучи солнца и дюжина высоких канделябров со свечами зальют комнату сиянием. Новые стеклянные панели купола в медной окантовке так хорошо смотрятся, что даже дождь не испортит праздничного настроения.
Фиддл пообещала отснять торжество на пленку, и фотографии проиллюстрируют материал, который, по ее настоянию, должна написать Кик о Джеффе и Ниве, и о шумном успехе галереи „Шандон". Джорджина и Рона возьмут на себя убранство столов, так что пока еще можно отдыхать. „Восхитительная пища" процветает в умелых руках, и нет никаких сомнений, что еще до конца года они выплатят все свои долги.
После свадьбы помещение в башне преобразуют в спальню, обставит же ее сама Кик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114