– Прошу прощения, мадам, но месье говорит, что это чрезвычайно важно.
– Ну хорошо. – Анук высокомерно откинула в сторону руку, и, прежде чем дворецкий успел подойти на нужное расстояние, Вильгельм, дабы заслужить снисхождение, схватил трубку и с готовностью и услужливостью преданной собачонки передал ей. Поблагодарив его одним из своих „взглядов", она жестом отослала его в сторону. Затем, убрав волосы за ухо, поднесла к нему трубку.
– Дорогой, Банстед сказал мне, что дело не терпит отлагательств? – Она заговорила в той самой легкой и веселой манере, которая немедленно дала Антонио понять, что Анук не одна.
Несмотря на разделявшее их расстояние, в голосе Антонио она явственно услышала отчаяние:
– Анук, благодарение Богу, ты дома! – Он тяжело дышал. – Ты должна мне помочь!
Она вся собралась, сведя брови в ниточку. В виске начала пульсировать кровь, предвещая мигрень. Прикрыв микрофон рукой, она сурово взглянула на Вильгельма:
– Исчезни на пять минут.
Потом, когда дверь за ним закрылась, убрала руку с телефона:
– Антонио, дорогой мой, что случилось?
– Мне нужна твоя помощь. – Голос мужа звучал как-то жалко и растерянно.
– Слушаю тебя.
– Я… Не знаю, как и начать… Мне так стыдно…
– Дорогой, я не смогу тебе помочь, если ты не возьмешь себя в руки и не объяснишь мне, что произошло.
– Да-да, я понимаю…
– Тогда вперед, – скомандовала Анук. – И не надо так убиваться. Я уверена, все не так страшно… Антонио? Ведь правда?..
– Это страшно… Анук вздохнула.
– Я внимательно тебя слушаю.
– Это касается Дорис Баклин. У нее сегодня утром была примерка…
– Дальше?
– Ну… она не состоялась.
– Ах-ах. И это все?.. Антонио, ты будешь говорить наконец?
– Она… Они с Лиз сунулись ко мне, хотя должны были ждать моего приглашения.
– Так? Ага, кажется, я поняла. Можешь не объяснять. Ты не был примерным мальчиком в тот момент. Я права?
– Да… – Голос мужа упал до еле слышного шепота.
– Та-ак. Ну и что же ты натворил?
– Я… Понимаешь, меня сегодня просто распирало…
– И ты подобрал кого-то… Merde! Ты когда-нибудь сделаешь выводы?..
– Но как же я мог предположить, что они ко мне сунутся?
– Представляю, в каком ты был виде. – Анук умела быть откровенно циничной.
– Н-ну… да…
– И в тот самый момент они тебя и застукали? Flagrante delicto, так сказать?
– Если б еще при этом не было Лиз… Внезапно Анук залилась звонким смехом:
– Ну как же тебе не стыдно!
– Анук, это вовсе не смешно! Ты же знаешь, Дорис близка с Розамунд Мосс. Они дружат со школы, или вроде того. А мне уже обещали заказы для новой мадам президентши, и вот теперь… Розамунд Мосс отправится прямиком к Биллу Блассу или Адольфо!
– Лишь в том случае, если Дорис проговорится.
– Конечно, проговорится… У нее вид 5ыл, как у рыбы…
– Дорогой мой, она будет держать язык за зубами. Это я тебе почти гарантирую. А теперь выбрось все из своей маленькой головки, займись работой и сотвори что-нибудь потрясающее. А об остальном позабочусь я.
– Но как, Анук?
– А это уж предоставь решать мне. Поверь, все будет в порядке.
– Но я просто не представляю, как мне смотреть в глаза Дорис. И даже Лиз… – продолжал стонать Антонио.
– Я же сказала: я обо всем позабочусь. Так что успокойся, обещаешь? Да, скажи мне только одно: Дорис не была пьяна? С ней такое случается.
– Я… я не знаю.
– Ну, ладно, не волнуйся, слышишь? Сейчас я займусь звонками. Увидимся позже, на церемонии прощания. Ну, бодрее, малыш, выше голову! Это еще не конец света, поверь Чао!
6
Застряв в медленно движущемся потоке транспорта в центре города, Змей слегка приглушил мотор мощного „харлея-дэвидсона", с нетерпением выглядывая малейший просвет впереди. Едва слева от него образовалось свободное пространство, он нажал на газ и мотоцикл оглушительно взревел.
Лениво откинувшись назад на обитом кожей сиденье и зажав в вытянутых руках изогнутые в форме вилки рычаги руля, он как сумасшедший рванулся с места, так что длинные волосы под нацистским шлемом, похожим на ведерко для угля, взметнуло ветром, и, безо всякого предупреждения подсекая движущиеся автомобили, занял левый ряд.
Чтобы избежать столкновения с ним, водителю „кадиллака-севиль" пришлось резко вильнуть в сторону и ударить по тормозам. Змей услышал визг тормозов, грохот удара и скрежет покореженного металла – в зад „севилю" врезалось идущее сзади такси.
Не обращая внимания на крики и проклятия в свой адрес, заглушенные ревом мотора и скрытые клубами сизого дыма, Змей невозмутимо мчался по 2-й авеню, оставив далеко позади разъяренных автомобилистов. Запрокинув голову, он громко расхохотался: не впервой ему оставлять за собой погнутые бамперы и помятые крылья, и этот случай не последний!
Одного взгляда на Змея было достаточно, чтобы вызвать ужас и отвращение. Его довольно приятное и молодое лицо – ему исполнилось лишь двадцать восемь – портили длинные, до плеч, жирные волосы, а черные усы и длинная неопрятная борода могли бы вызвать зависть у еврея-хасида. С одного уха свисало огромное золотое кольцо, одну ноздрю пронзала золотая серьга, от подбородка и до кончиков пальцев тело его покрывала татуировка, а желтовато-карие глаза посматривали на мир искоса, украдкой. Люди его сторонились – отчасти из-за репутации лютого рокера, тянувшейся за ним, отчасти из опасения подцепить от него блох.
На 5-й улице он повернул налево и медленно двинулся в сторону жилых кварталов Ист-Виллидж, внимательно поглядывая по сторонам. Панорама ему явно не нравилась. Черт знает куда это катится мир? Повсюду натыкали каких-то дерьмовых художественных галерей и прочей дряни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167