Затем, за несколько секунд до того, как машина поровнялась с ним, он полностью открыл дроссель и сделал „колесико".
Эффект был потрясающий: переднее колесо „харлея", оторвавшись от асфальта, повисло в воздухе под немыслимым углом. Пересекая Университетскую площадь, Змей проехал так добрых полквартала, прежде чем – легко и плавно – опустил его на землю.
Изящно, без дураков.
Водитель машины, разозлившись, что его обставили, резко, взвизгнув шинами, свернул вправо на 5-ю авеню, и машина исчезла.
Громко расхохотавшись, Змей вытянул ноги в старых грубых ботинках и поставил их на специально сделанные подставки.
На 6-й авеню ему пришлось сбавить скорость. Желтый впереди уже переключался на красный, и вся вереница автомобилей постепенно останавливалась.
Вдруг он прищурился, и его желто-карие глаза засветились предвкушением удовольствия.
Чуть впереди, сразу за перекрестком, он заметил ярко-красный „феррари", сверкающий, как только что вымытое яблоко.
Он уже чувствовал, как внутри нарастает возбуждение. „Что мы имеем? Кто-то вообразил, что он очень крутой!" Губы Змея растянулись в кривой усмешке: он предчувствовал игру. Он уже соскучился по хорошей гонке на измор.
А по своему опыту Змей знал, что в дорогой спортивной машине он наверняка увидит хорошенькую телку, уютно устроившуюся рядом с водителем.
Заодно можно показать ей, как ездят настоящие мужчины.
Билли Дон застыла в ту же секунду, как только услышала разрывающий воздух рев – так мог реветь только „харлей-дэвидсон". Невольно она схватила руку Дункана, через рукав он даже почувствовал ее ногти. Затем свет от передней фары проник сквозь заднее стекло в салон, осветив его, словно прожектором, и ушел в сторону.
Как только мотоцикл поравнялся с передней пассажирской дверцей, рев перешел в глухое угрожающее ворчание.
Дункан почувствовал, что ей страшно.
– Все в порядке, Билли. – Но это ее не успокоило. Даже не глядя в окно, она знала, чей это мотоцикл. За те годы, что она подружкой Змея ездила на заднем сиденье, она изучила каждый звук его машины так же хорошо, как давнишние обитатели старого дома каждый его скрип и шорох.
Из груди ее вырвался стон.
– Док, это он! Я знаю! Ради Бога, Док…
– Дорогая, это всего лишь мотоцикл. – Это его мотоцикл!
– Она вздрагивала всякий раз, когда рев „харлея" оглушающе усиливался и стихал, вновь усиливался и стихал. Это было как направленная стрельба, он выжидал, делая разведку и бросая вызов – вызов к изматывающей гонке.
Дункану пришлось кричать, чтобы Билли его услышала.
– Дорогая, может быть, вы просто… В этот момент рев стих – двигатель работал лишь на холостых оборотах, – и внезапно раздался стук в окно.
Билли вскрикнула.
Пальцы вновь забарабанили по стеклу. Будто повинуясь собственному желанию, Билли медленно повернула голову.
От страха она раскрыла рот.
Как хорошо она знала это огромное первобытное чудовище, обросшее длинными, грязными, черными волосами, со спутанной бородой, эти искривленные в безжалостной усмешке губы. Как хорошо – слишком хорошо – она помнила золотые серьги в ухе и ноздре, металлический блеск этих отвратительных заколок, крестов и свастик и эти огромные кулаки, торчащие из-под грубой ткани куртки.
Какое-то мгновение они смотрели друг на друга через отделявшее их тонкое стекло: Билли Дон – в ужасе, Змей – раскрыв от удивления рот.
– Шерл?
Она видела, как его губы беззвучно произнесли ее настоящее имя; затем взгляд бегающих злобных с желтоватым отливом глаз застыл и словно пронзил ее насквозь. Да, он вспомнил, как она убежала из притона, вспомнил, как Олимпия бесстрашно бросилась спасать ее, больше того – он вспомнил, как эта женщина, остановив жуткое надругательство и одурачив их всех, улизнула вместе с их добычей.
От ужаса у Билли все сжалось внутри. Она знала: единственное, чего не мог пережить Воин Сатаны, – если кто-то оказывался сильнее. А то, что этим человеком стала женщина, было непростительно вдвойне. Втройне. Должно последовать наказание… Какое?
Она даже боялась подумать об этом. Удивление Змея мгновенно сменилось бешеной яростью. Он дернул за ручку дверцы – она оказалась запертой. Слава Богу.
Но разве это остановит его? Наоборот – подхлестнет.
Он начал колотить кулаком по стеклу, оно задрожало, но выдержало.
Он ударил опять, на этот раз сильнее, всеми четырьмя пальцами в металлических кольцах, выпирающих из-под водительских полуперчаток, – они служили еще и кастетом.
Раздался звук, похожий на выстрел, и полимеризованное стекло, словно матовый лед, покрылось сеткой трещин.
– Док! – пронзительно закричала Билли, закрывая голову руками. – Делайте что-нибудь! Поехали быстрее!
Та отчаянная настойчивость, которую Дункан Купер услышал в ее голосе, словно заставила сработать какое-то внутреннее реле. Рядом сидел уже не спокойный, всегда готовый утешить хирург, казалось, все автогонщики мира соединились в одном человеке. Не обращая внимания на поток рванувшихся слева к перекрестку машин, он включил первую передачу и до конца нажал газ. Колеса с усиленными протекторами вгрызлись в асфальт, машину коротко дернуло, и, взвизгнув шинами, она рванулась вперед. Быстро крутнув руль сначала влево, потом вправо, он погнал „феррари" наперерез приближающемуся потоку и, заметив небольшое пространство между двумя автомобилями, буквально проскочил между ними.
Загудели сигналы, сзади завизжали тормоза, и через секунду раздался удар столкнувшихся машин.
Но Дункан не мог остановиться из-за вызванной им аварии: этот сумасшедший маньяк готов был вломиться в машину и утащить Билли в какой-то мерзкий притон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167