— Ты точно знаешь, что делаешь?
— Конечно, — объявил Гийом.
— Ну ладно… Тогда давай ужинать. Еда была божественно вкусна — обжаренные овощи и в меру подрумяненный цыпленок с лимоном и рисом.
— Чудесно! — восхитился хозяин дома. — Потрясающе! Не имел понятия, что ты так хорошо готовишь.
— Спасибо, но это только начало. Что Беатрис имела в виду, Гийом понял, когда она торжественно внесла огромный поднос, уставленный маленькими вазочками с мороженым, на котором лежал также черный шелковый шарф.
— Сейчас выясним, что тебе на самом деле нравится. Дай-ка я завяжу тебе глаза.
— А зачем?
— Чтобы цвет и внешний вид мороженого тебя не отвлекал. Это развлечение. Путешествие в мир мороженого для того, чей кругозор ограничен ванильным.
— Но я пробовал и шоколадное.
— Не считается.
— И, кажется, клубничное…
— Чуть лучше, но недостаточно.
— Ну разве я могу спорить с той, что так приятно пощекотала мои вкусовые рецепторы за обедом?
— Это был просто цыпленок.
— Скажи это мадам Ферье. Улыбка Беатрис погасла.
— Не говори ей, пожалуйста.
— Ни за что, — пообещал Гийом, в очередной раз удивляясь, как в сердце этой женщины вмещается столько жалости и любви ко всем подряд — к поварам, к детям. И даже к богатому, но «беспомощному» бизнесмену вроде него. — Ни за что не стал бы причинять ей боль. У нас с ней своего рода соглашение, и она честно выполняет свою часть.
Тогда Беатрис наклонилась и завязала ему глаза шелковым шарфом.
— Открой рот! — скомандовала она и поднесла к его губам ложечку с мороженым.
Он послушно открыл и ощутил чудесный вкус — персики со сливками.
— Теперь еще одно.
— Шоколад… кажется, с вишней и ромом. Но какой же маленький кусочек!
— Еще?
В голосе Беатрис трудно было не услышать улыбки. Ему почудилось резкое движение, и Гийом машинально протянул руки вперед. И в тот момент, когда она положила ему в рот ложечку мятного мороженого, он коснулся ее. Контраст между холодом сладкого лакомства и теплом тела Беатрис был ошеломляющим, и Гийом невольно притянул ее к себе, почувствовал, как она слегка задрожала.
— Гийом…
Тихий, чуть хрипловатый голос оказался последней каплей. С трудом сотканная паутина самоконтроля порвалась. Гийом усадил Беатрис к себе на колени, нашел ее губы своими. Почувствовав тепло ее рта, он застонал, прижимая женщину к себе, а она запустила пальцы в его волосы.
— Еще, — прошептал он, прерываясь на секунду, чтобы глотнуть воздуха.
И вот Беатрис уже целует его в ответ, ласкает нежными руками шею, гладит волосы.
Мир, казалось, замер, кроме них двоих не осталось никого на всем белом свете. Она была сама мягкость, сама нежность. Он — сама страсть. Гийом понимал, что окончательно теряет рассудок.
— Да, — шептал он, целуя ее, лаская ей грудь.
Она прерывисто вздохнула, выгнулась и прижалась еще сильнее. Он снова застонал, чувствуя, как все вокруг заволакивает мутно-красный туман желания. И в этот момент Беатрис замерла в его объятиях, потом отстранилась.
Гийом сорвал повязку с глаз, поднялся на ноги, не отпуская ее, но она решительно высвободилась.
— Ребенок.
Услышав это короткое слово, Гийом похолодел. И неожиданно осознал, кто он, кто она, что они делали и что должны были.
— Марго проснулась, — коротко пояснила Беатрис. — Я чувствую, мне нужно идти к ней.
Долгие две секунды они смотрели друг другу в глаза. Потом Гийом кивнул. Он не имел ни малейшего права делать то, что сделал, как и думать то, что думал.
— Я уберусь в кухне. Иди, Беатрис, и… Она обернулась.
— Спасибо за обед… И прости, что я пересек грань, которую не следовало пересекать. Прости, пожалуйста.
Беатрис еще секунду смотрела на него, не отрываясь, потом кивнула и исчезла за дверью.
Глава 6
Значит, этот человек способен без труда заставить ее позабыть обо всем, всего лишь коснувшись губами ее губ. От жара их поцелуя могла вспыхнуть гостиная! А главное, целоваться с этим человеком — полный идиотизм; такой глупости она давно не совершала. Нельзя допускать никаких отношений с этим человеком — она и так уже увлечена им, а ведь он совсем не тот, кто ей нужен. Если они и закрутят роман, то ненадолго. В итоге она все равно останется одна.
Но что делать, если три дня прошло, а она все помнит прикосновение его губ и мечтает испытать это еще раз?, .
Время текло незаметно. А они еще не обсудили, как будут принимать гостей. Последние несколько дней Беатрис так немилосердно казнила себя, что едва слово могла выдавить из себя в его присутствии.
— Если бы он уже не был миллионером, то мог бы сколотить состояние, продавая поцелуи по сходной цене, — бормотала Беатрис, полируя стол красного дерева. — Любая женщина щедро заплатила бы, чтобы почувствовать эти губы на любой части своего тела.
Но не она. Влюбиться в человека вроде Гийома — настоящая беда. Ей нужен муж. И дети. Хорошо, что он не хочет связываться с ней.
Бедняга. Многие обвиняли его в неблагородном поведении с Серроной, но его страстные слова убедили молодую женщину, что девушка сама создала себе проблемы.
— А я что делаю? — спросила себя Беатрис. — Человек целует меня, потом извиняется, а я веду себя, как будто он на меня может в любой момент снова наброситься, хоть прекрасно знаю, что это не так. Просто я борюсь с собственным желанием вновь почувствовать жар его губ.
Беатрис посмотрела на тряпку. Последние несколько минут она терла одно и то же место. Нет, нельзя терять время попусту. Надо как можно скорее нормализовать отношения с Гийомом, иначе к приезду Бланш ей не успеть. Может же она себя контролировать. И ее работодатель тоже. В последнее время он вежлив, и ничего более.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40