— И все же я тебе кое-что скажу, а ты меня выслушаешь. — Усевшись на тахту, Линн жестом пригласила сына последовать ее примеру. — Ты знаешь, как я любила твоего отца. Редкой доброты был человек. Но и упрямства тоже. Да, мой разлюбезный, по этой части ты пошел прямо в него.
Смешавшись от ее слов, Скотт попробовал было сопротивляться.
— О чем ты говоришь?
— Я говорю о вас с Кэтрин. Бедная девочка сходит с ума, а он корчит из себя страдальца. Не знаю, что у вас произошло, но имей в виду: упрямством ничему не поможешь. — Она любовно потрепала его по щеке и поднялась на ноги. — Вот так-то. А теперь у меня, — она хитро прищурилась, — свидание, а я еще не готова, так что извини. — Без лишних слов она выпроводила изумленного Скотта за дверь, как раз в тот момент, когда в аллее показалась машина Джима Долтона.
— Плесни-ка мне пива, Терри. — Войдя в прибрежный бар в нескольких кварталах от своего дома, Скотт расположился на крайнем табурете, сгреб со стойки горсть арахиса и рассеянно сунул несколько орехов в рот, глядя в окно на океан. Нацедив кружку, бармен поставил ее перед ним:
— Держи, Скотт, — и сам сел рядом. Прошло несколько минут, а тот все так же тупо взирал на волны. Бармену это надоело, он помахал рукой перед его носом:
— Эй, Скотт, я Земля, Скотт, я Земля, прием…
— А? Ох, прости, Терри. Я немного задумался. — Он взял кружку и сделал глоток.
— Привет, Скотт, — раздался знойный голос официантки Сьюзен. Она обняла его за плечи. — Сколько лет, сколько зим. Где ты пропадаешь?
Он оставил без внимания ее попытки пофлиртовать.
— Занят был, у меня новое строительство. Терри звонко рассмеялся.
— Судя по сегодняшней газете, ты не торчишь там с утра до вечера, а проводишь время в обществе знаменитой Кэтрин Фэрчайлд.
— Да хватит вам, — раздраженно буркнул Скотт. — Благотворительная акция, только и всего.
Сьюзен прильнула к нему всем телом и, не признавая полунамеков, поинтересовалась:
— А скажи-ка, Скотт, каким местом ты заслужил эти пятнадцать тысяч?
Он смотрел на нее невидящими глазами, в голове царила сумятица. Чем он заслужил пятнадцать тысяч? Наверное, не только участием в игре. Он полез в карман за мелочью.
— За пиво. — Он слез с табурета и зашагал к выходу. — Пока. — Сбитые с толку Терри и Сьюзен глядели ему вслед.
Свежий вечерний воздух простудил его. Он так и сяк перебирал слова матери. Из головы не выходил образ Кэтрин, свернувшейся в клубочек в кресле. Любовь к ней переполняла его. Ему казалось, он все уже решил, а на самом деле лишь перестал различать мечту и явь.
Наконец беспрестанно звонивший телефон умолк, Кэтрин смогла расслабиться и прилечь. Она была полностью выжата и физически, и эмоционально. Аукцион ее совершенно измотал, а душевные переживания отнюдь не способствовали восстановлению сил. Несколько раз в течение дня она тянулась к телефону, чтобы позвонить Скопу, но, как на грех, то в этот момент раздавался очередной звонок, то сама она, помедлив, убирала руку.
Больше всего ее угнетало то, что она заснула в кресле у двери. Когда дед разбудил ее и сказал, что Скотт уже ушел, она чуть не заплакала от отчаяния. Это был последний шанс, казалось ей, поговорить с ним наедине. Старик сделал все возможное, чтобы задержать Скотта, пока не уйдут все гости, а она упустила такую возможность.
Глаза ее уже слипались от усталости, но, лежа на кровати, она упрямо смотрела в потолок и гадала, что принесет ей будущее, сможет ли она жить дальше без Скотта. “Кэтрин Саттон Фэрчайлд, прислушайся к себе. Неужели ты собралась отступить? Ну уж нет. Судьба судьбой, но и человеку кое-что подвластно. Упустила один случай — ищи второй. Еще ничего не потеряно, развязка наступит лишь тогда, когда Скотт обнимет тебя и скажет о своей любви. Неважно, как вы к этому придете, главное, что другого пути нет”.
Кэтрин взбила подушку, повернулась на бок и закрыла глаза.
Скотт тоже лежал в постели и изучал потолок, пытаясь собраться с мыслями. Ясно одно: прошедшая неделя — самая скверная в его жизни.
Наконец он забылся беспокойным сном, перед ним мелькали обрывки разных видений и никак не могли сложиться в единую картину.
Вздрогнув, Скотт открыл глаза. Уже давно рассвело. Простыни и одеяло были скомканы, видимо, он всю ночь ворочался и метался в постели. В прояснившейся голове всплыла четкая мысль: он поступал неверно, избегая Кэтрин, отказываясь выслушать ее. Мать права: он упрямый осел и больше ничего. Она сказала как-то по-другому, но подразумевала именно это.
Он быстро принял душ, оделся, подошел к телефону и с некоторым трепетом набрал номер Кэтрин. Раздалось несколько гудков, но никто не брал трубку, даже автоответчик не был подключен.
Кэтрин, стоя под душем, смывала шампунь с волос, когда ей показалось, что звонит телефон. Она выключила воду и прислушалась — все было тихо. Она быстро домылась, высушила волосы, оделась и пулей вылетела из дома.
После делового завтрака, куда она чуть не опоздала, Кэтрин притормозила у цветочного киоска, подобрала букет и, минутку подумав, сочинила послание на открытке.
Следующим пунктом программы были магазины. Сегодня 31 октября, канун Дня всех святых, и вечером она собиралась пойти с Дженни на гулянье ряжеными. У девочки еще не было костюма, она вообще впервые будет участвовать в таком празднике. Если бы к ним присоединился еще и Скотт, грустно подумала она, вечер получился бы совсем замечательным.
Кэтрин улыбнулась, вспомнив, как засияла малышка, когда представила себя принцессой фей, в короне и с волшебной палочкой в руке. Но и тут радость оказалась неполной: Дженни непременно хотелось, чтобы с ними был и Скотт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47