Если ты ешь такое на завтрак.Лиз сморщила носик:– Нет, спасибо, я лучше съем тарталетку.Молодые люди продолжали завтракать, и девушка бросила взгляд на татуировку, украшавшую предплечье Стива. Стало ясно, что Лиз что-то задумала, и он терпеливо ждал, когда она решится и задаст ему вопрос, читавшийся в ее глазах.Лиз взяла вторую тарталетку и, встретившись с Уайльдом взглядом, глубоко вздохнула.– Так я могу задать любой вопрос, какой захочу? – спросила она, вспомнив сказанные им слова.В ее голосе слышалась дразнящая нотка, но интуиция подсказала ему, что легкомысленное поведение – лишь попытка замаскировать что-то очень важное и серьезное для нее.– Конечно, но что у тебя на уме?– Мне стало любопытно, – она потянулась к нему и провела пальцем по знаку на его плече, – здесь вытатуировано имя Штеффи. Это твоя бывшая жена?Этот вопрос задавали многие женщины, но Стив Уайльд подсознательно пытался избегать слишком личных расспросов. Однако он пообещал Лиз, что в любом случае ответит ей. Сейчас он готов впустить ее в свою личную жизнь и понимает, что это серьезный шаг в их отношениях. О его прошлом, о его браке и дочери она знала очень немного. И он хотел, чтобы она поняла, какой он на самом деле. Не только частный сыщик и мужчина, с которым она делит сексуальные фантазии.Кроме того, что бы ни случилось между ними, требовалась полная честность и полная открытость, и он был готов к этому.– Штеффи – моя шестнадцатилетняя дочь Стефани.Зеленые глаза Лиз изумленно расширились.– Не может быть! Ни за что бы не подумала, что у тебя есть шестнадцатилетний… ребенок. Ты упоминал о своей дочери, но я думала, что ей максимум десять лет.– Спасибо за комплимент, но мне тридцать пять, и иногда я чувствую себя в два раза старше, – пошутил он.Он видел, что она высчитывает в уме, продолжая дожевывать тарталетку.– Это значит, что тебе было девятнадцать, когда она родилась.Он допил кофе и кивнул:– Именно так.Она стряхнула крошки с рук, размышляя над этим признанием.– Ты сделал татуировку, когда она родилась?– Нет, я решил сделать эту отметку после того, как развод был уже делом решенным. Это был поступок бунтаря, о котором, как ни удивительно, я никогда не пожалел. Что касается имени Штеффи, я знал, что она будет единственной женщиной, которая навсегда останется в моем сердце, и мне не придет в голову пытаться вывести татуировку.В глазах Лиз заплясали веселые искорки и мелькнуло что-то очень сентиментальное.– Ужасно трогательно. Ей повезло с отцом.– Она моя радость, и я очень ее люблю. – Откинувшись на стул, он рассеянно провел пальцем по кромке пустой чашки. – К сожалению, у меня не получается видеться с ней так часто, как мне бы хотелось, поскольку она живет в Техасе с Джанет, своей матерью, и с отчимом Хью.Лиз склонила голову и заправила за ухо прядь белокурых волос, падавшую ей на лицо.– Тебе, наверное, тяжело приходится.– Да. Мои родители тоже очень скучают по ней – она их единственная внучка. Но я пользуюсь любой возможностью, чтобы побыть с ней: месяц летом, неделю-другую в течение года. Посылаю ей почтовые открытки. – Он улыбнулся – он всегда улыбался, когда говорил о дочери. – Она любит писать длинные письма и посылать их по электронной почте, поэтому я всегда в курсе событий ее жизни.Стив вспомнил последнее сообщение, которое получил, и ее снимки. Он встал, поставил обе чашки в раковину и сказал:– Пойдем. Я хочу тебе кое-что показать.Он провел ее в гостиную к открытым дубовым книжным полкам у стены, наполненным компакт-дисками, видеокассетами и кучей фотографий. Он взял фото восьмилетней Штеффи с беззубой улыбкой, в спортивной форме для игры в софтбол, и показал ее Лиз.– Вот моя маленькая девочка. Сейчас она не такая уж и маленькая. Когда делали этот снимок, она была сорванцом.– Она прелесть, – сказала Лиз и взглянула на него, изучая черты его лица. – У нее твои темно-синие глаза и улыбка.– Да, так оно и есть, – с гордостью сказал Стив.Он показал Лиз остальные фотографии, начиная с момента, когда дочь только начинала ходить, до подросткового возраста и еще много других. Были фото вместе с ним, с его родителями, с Джанет и ее новым мужем Хью на церемонии окончания восьмого класса. А потом самый последний снимок, который Стефани прислала ему.– Она только что прислала мне это фото по электронной почте, я чуть не умер, когда увидел ее такой повзрослевшей.– Она превратилась в красивую молодую женщину, и ее парень, кажется, очень в нее влюблен.Стив нахмурился.– Не думай, что я этого не заметил.Лиз подняла брови, и веселая улыбка коснулась ее губ:– Ты беспокоишься о том, что происходит в голове этого мальчишки, когда он думает о ней?– Черт, я знаю, что происходит в его голове, – ответил он по-отцовски неодобрительно. – Мы с Джанет стали встречаться, когда нам было по шестнадцать, и нам не потребовалось много времени, чтобы пройти стадию хождения за ручку и поцелуев.Она внимательно изучала другое фото, где Джанет и Штеффи были вместе.– Сладкая парочка еще со старших классов школы? – спросила она.– Да. Через два года, сразу же после выпуска, она забеременела, и мы поженились, – сказал он, скривившись. – Кстати, мы пользовались противозачаточными таблетками. Представь себе, мы попали именно в этот статистический один процент людей, которым не помогают пилюли.Лиз невольно съежилась, вспомнив слова, которые он произнес несколько дней назад, когда она сообщила, что принимает таблетки, – о том что слишком много защиты не бывает.– Во всяком случае, у меня есть горький опыт. Штеффи – доказательство этого, но я уже не могу представить себе жизни без нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80