Женщина, стоявшая перед ним, меньше всего напоминала Ромульду из его снов. Он и не узнал бы ее, если бы ему не было известно наверняка, что перед ним та самая Ромульда. Джинсы, голубая рубашка, кожаные туфли на высоких каблуках. Выглядит, как настоящая американка, решил он, даже не пытаясь скрыть своего отвращения.
И к тому же макияж! В Бахраме женщины не мажут себе лицо всякой дрянью, пытаясь понравиться мужчинам. Если ты красива, то тебе не нужна никакая косметика, если же нет, то и косметика тебе не поможет.
Ромульда стояла и смотрела на него с выражением легкого недоумения на лице.
– Как ты посмела явиться передо мной в таком виде? – проревел он.
– Тебе не нравится, как я одеваюсь? – спросила она невинным тоном.
Да он бы с радостью бросился к ней и сорвал с нее эту одежду! Хорошо, что слуга рядом, так что приходится сдерживать свои порывы.
– Ты выглядишь, как последняя потаскушка!
– Да? Не думаю, что потаскушка может позволить себе туфли из крокодиловой кожи.
Хасим проигнорировал ее слова.
– Почему ты не оделась, как принято одеваться в Бахраме?
– Потому что мне нравится, как одеваются в Америке.
– Да? Это что же, Бобу нравится, когда ты наряжаешься подобным образом?
Ромульда поняла, что приближается опасность. Не надо его злить.
– Я пойду переоденусь, – сказала она. Хасим покачал головой.
– Нет, погоди. Я и так слишком долго ждал. Ты уйдешь только тогда, когда я тебе разрешу! – Он попытался совладать с негодованием, переполнявшим его душу. – Выпьешь чего-нибудь с дороги?
Например, цианистого калия, дорогой? Да нет, спасибо!
Ромульда отрицательно покачала головой. И зря. Так она привлекла внимание к бейсболке, красовавшейся на ее голове.
– Сними кепку! – вдруг рявкнул он.
Вот оно. Момент настал. Сейчас он наконец поймет, кто она – покорная жена, готовая исполнить любую прихоть своего господина, или независимая американка.
Она сняла бейсболку и посмотрела на него. Реакция Хасима превзошла все ее ожидания. На несколько секунд он потерял дар речи. Было видно: ему стоило громадных усилий не выдать, как он потрясен.
– Ты постриглась! – наконец смог вымолвить он.
Ей даже показалось, что он говорит с горечью. Но стоило взглянуть в его глаза, блестевшие стальным блеском, как она тут же уверилась в правильности своего решения.
– Как видишь. Тебе нравится?
– Но зачем?
Хасим совсем не так представлял себе первую брачную ночь. Она прижалась к его груди, ее длинные черные волосы слегка щекочут его кожу, нежные губы касаются его лба, щек, шеи…
– Зачем тебе выглядеть как мужчина?
Было в его голосе что-то такое, от чего она пожалела, что постриглась. Ведь ей было прекрасно известно, что ее волосы сводят Хасима с ума.
Впрочем, волосы Анны, наверное, тоже. А сколько у него таких, как Анна?
– Я что, выгляжу как мужчина?
Даже с короткими волосами, даже в этом дурацком наряде и нелепых туфлях, она все равно невыносимо прекрасна! Хасиму показалось, что телохранитель вслушивается в их беседу. Что за чушь? Он же не понимает по-английски!
Ромульда может думать все что угодно, но она будет принадлежать ему. Нет, он возьмет ее силой, заставит ее подчиниться ему, сделает так, что она будет желать его, и только его!
– Ты не можешь выглядеть как мужчина, – с расстановкой проговорил он. – Мужчина создан, чтобы повелевать, а женщина – чтобы подчиняться.
– В Америке меня учили другому. Тому, что у мужчины и женщины равные права.
– Можешь забыть про то, чему тебя учили в Америке. Такая наука тебе здесь не понадобится. Когда нас соединят, ты привыкнешь повиноваться мне. Скажу больше: тебе это будет нравиться.
Она вздернула подбородок.
– Это не входит в мои планы.
– А у тебя не может быть никаких планов. – Хасим говорил с убийственным спокойствием. – Я здесь составляю планы. Отныне ты больше не будешь учиться. И с сегодняшнего дня начнешь отращивать волосы.
Такого развития событий Ромульда не ожидала. Она готова была сопротивляться ему, но с непривычки ей было трудно выбрать подходящую тактику.
Однако последние его слова убедили ее в одном: она права, ей не стоит выходить за него замуж. Они видятся первый раз после долгой разлуки, а он ведет себя как настоящий деспот! Можно лишь догадываться, что с ней станет, если они поженятся.
Плохо дело… А она-то думала, что ей все-таки не придется прибегать к крайнему средству. Но Хасим сам виноват: не оставил ей выбора.
– Позволь слегка скорректировать твои планы. – Она попыталась говорить так же спокойно, как и он. – Я не смогу быть твоей женой. Не могу так плохо поступать с тобой. После всего, что ты для меня сделал.
Он взглянул на нее с любопытством.
– Вот как? Почему же?
Ромульда сглотнула.
– Я не подхожу на роль жены султана. Дело в том… У меня был любовник. Поэтому я не могу выйти за тебя. Я больше не девственница. Я потеряла невинность.
4
Слова Ромульды произвели эффект разорвавшейся бомбы.
Хасим побледнел, грязно выругался на родном языке, затем добавил несколько крепких словечек по-итальянски и по-английски, чтобы мало не показалось, и бросился к Ромульде.
Охранник уставился на него. Султан знал, что обычаи не позволяют прикасаться к нареченной, пока она не стала женой. Но как ему хотелось растерзать ее, придушить ее любовника! Или нет, четвертовать их обоих.
– Имя! – проревел он. – Назови его имя!
– Нет. – Ромульда изо всех сил пыталась сохранять спокойствие.
– Как его зовут?
– Хасим… Понимаю, ты разгневан. Я не могу стать твоей женой, да ты и сам этого не захочешь… Мне жаль, что нашим мечтам суждено разрушиться, но, поверь, лучшее, что я могу сейчас сделать, это сесть на самолет и вернуться в Америку, чтобы…
– Заткнись!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44