Если бы я хотя бы не была сейчас одна! — с горечью подумала Люччи, зажмуриваясь. Если бы со мной находился Арни…
Не успела возникнуть в мозгу Люччи эта мысль, как в ее сердце словно вонзилась игла. Мысли об Арни и отношениях с ним находились под запретом. И думать о нем означало взваливать на плечи дополнительный груз тревог, смятений и разочарования. Подобная ноша сейчас не только была не под силу Люччи, но попросту могла раздавить ее.
— Ненавижу Льюисов, — пробормотала она, не открывая глаз.
В эту минуту перед ее внутренним взором неожиданно возникло видение фанерного щита, одного из тех, которыми были заколочены окна местных домов. На нем белела порывисто начертанная мелом надпись, состоявшая из двух слов, тех самых, что мгновение назад слетели с губ Люччи и которые мучили ее все минувшие дни: «Ненавижу Льюисов!». Кто-то, вероятнее всего ребенок, вложил в эту надпись свое отношение к происходящему.
Щит с упомянутой надписью Люччи мельком увидела двенадцать дней назад на выезде из Пенсаколы. Тогда она находилась за баранкой своего «ауди» и рядом с ней, на пассажирском сиденье, пристегнутая ремнем безопасности сидела Элси.
Люччи со стоном повернула голову, теперь уже не лбом, а виском прижавшись к прохладному стеклу. Проезжая мимо того дома и читая выразительную надпись, она даже представить себе не могла, что всего часа через два произойдет самая ужасная в ее жизни история — если, конечно, не считать той, которая разрушила отношения с Арни.
Впрочем, два эти эпизода невозможно даже сравнить. Один касался всего лишь мужчины, пусть даже и мужа, а другой — ребенка, а это, разумеется, неизмеримо больше, что подтвердит любая мать.
— Боже мой… — прошептала Люччи. — Господи… дай мне силы выдержать это дикое напряжение!
Она умолкла, исступленно кусая губы, потом, будто опомнившись, принялась горячо молиться Пресвятой Деве, прося о спасении самого дорогого, что есть в ее жизни…
Люччи едва дождалась пяти часов вечера, когда можно было вновь позвонить в местный Центр по чрезвычайным ситуациям и запросить информацию о вновь обнаруженных жертвах урагана, которому по укоренившейся традиции дали имя Льюис.
В Центре было два списка: в один заносили имена обнаруженных спасателями живых людей, в другой тех, кому не повезло. Вернее, второй состоял в основном не из имен — так как в одежде жертв далеко не всегда обнаруживали документы, — а из описаний.
Дважды в день, утром и вечером, Люччи звонила в Центр. Всякий раз она с надеждой и ужасом набирала номер, который не просто знала наизусть, а словно видела перед внутренним взором как ряд объятых пламенем цифр. Временами ей казалось, что они опаляют ее мозг.
Сначала Люччи называла имя — Элси Кауфман — и просила проверить список живых. Потом, не добившись желаемого результата, с дрожью в голосе сообщала данные для поиска во втором списке. Говорила всегда одно и то же: девочка трех лет, темноволосая, в розовом трикотажном костюмчике — шортах и майке, — на ногах сандалии в тон и белые носки. В кармане шортов должна лежать записка, в которой указано имя, полный домашний адрес и номера телефонов — сотового и домашнего. И пока сотрудница Центра по чрезвычайным ситуациям изучала второй документ, Люччи молила про себя небеса, чтобы и здесь результат оказался отрицательным. Потому что в таком случае еще оставалась надежда на благоприятный исход ситуации.
Вообще, как объяснили Люччи сотрудники Центра, погибших, к счастью, было мало. Объяснялось это конечно же не милосердием урагана, а оперативностью властей, которые извлекли уроки из прошлогоднего бедствия, унесшего жизни гораздо большего количества людей. Едва узнав о приближении урагана Льюис, власти постарались опередить стихию. Штаты Флорида, Алабама и Миссисипи были объявлены зоной бедствия, и там началась эвакуация. К настоящему времени стало известно, что она затронула сотни тысяч человек. Если бы не подобная расторопность, жертв наверняка оказалось бы гораздо больше. Успеху спасательных операций способствовало также и то, что ураган Льюс практически в точности повторил маршрут прошлогоднего, носившего название Айван.
Для Люччи разница заключалась в следующем: ураган Айван обошел Пенсаколу стороной, а Льюис угрожал задеть город. Из-за этого Люччи и решилась двинуться в путь вместе с другими горожанами на запад, в безопасные районы, где можно было переждать, пока кончится напряженный период.
Возможно, она не рискнула бы отправиться в такое трудное путешествие с трехлетней дочуркой, но накануне телевидение то и дело транслировало репортажи с картинками из тех мест, которые уже посетил бушующий в регионе ураган. Увиденное потрясало, тем более что происходило все в относительной близости от Пенсаколы — мало того, двигалось в этом направлении.
Ведущие теленовостей тревожными голосами сообщали, что в районе стихийного бедствия порывы ветра, достигают ста двадцати пяти миль в час. Телезрители воочию могли убедиться, какой огромной силой обладают подобные воздушные потоки — на их глазах добротные дома разлетались как картонные, вырванные с корнем деревья носились как перышки и, если падали на крышу какого-нибудь коттеджа, от той ничего не оставалось.
Увидев, что происходит в эпицентре урагана, Люччи отказалась от мысли заколотить окна фанерой, как сделали многие соседи. В таких условиях подобные действия были лишь пустой тратой времени или жестом отчаяния.
Однако ни того ни другого Люччи не могла себе позволить. У нее на руках находился маленький ребенок, о котором она должна была заботиться.
1 2 3 4 5 6 7