В этом духе.
Потом приехала ее сестра, и они ушли.
ДЖЕММА

26
На работе я в четверг весь день была рассеянна. Волновалась, понимаете? Предвкушала встречу с Джонни. Но все было против нашей встречи: мне пришлось проторчать на работе до половины седьмого, затем надо было забрать отца из дневного стационара. Ему сделали небольшую операцию (что-то там с простатой, но меня это совершенно не волновало), а поскольку операция проводилась под наркозом, то ехать домой самому ему не разрешили. Спускался он целую вечность — с медсестрами прощался так, словно пробыл там не шесть часов, а шесть месяцев, так что выехали мы только в семь сорок пять. Аптека закрывалась в восемь, и я приняла решение.
— Пап, по дороге домой заскочим в аптеку.
— Что тебе нужно?
— Пластырь.
— Но ты вроде не порезалась.
— Тогда бумажные платки.
— У тебя насморк?
— Ладно, солпадеин, — рассердилась я.
— Голова болит?
— Да, разболелась.
Я запарковала машину, папа отстегнулся. Я с раздражением приказала:
— Папа, сиди в машине, ты нездоров. Черта с два! Он уже что-то заподозрил.
— Мне тоже надо кое-что купить.
— Что?
— М-мм… — Он пробежал глазами витрину с рекламными вывесками. — Масло энотеры.
Приложив руку к паху, он вошел следом.
ЛИЛИ

27
Когда Жожо с сестрой уехали, я тоже пошла домой, уложила Эму спать и собралась с мыслями. Пришло время прочесть письмо Антона.
Выбора все равно не было. Я понимала, от него никуда не деться.
Я легла на диван и достала из конверта три мятых листочка.
«Моя ненаглядная Лили.
Когда ты читаешь это письмо? Через полгода после нашего разрыва ? Через год? Неважно, сколько у тебя ушло на это времени, я все равно тебе благодарен за то, что ты за него взялась.
Я хочу сказать тебе только то, что я очень, очень сожалею обо всех несчастьях, которые навлек на твою голову, но поскольку я не умею быть кратким, извинения займут, наверное, несколько страниц.
Ты в настоящий момент испытываешь негодование по поводу нашей совместной жизни и прилагаешь усилия к тому, чтобы поскорее от нее дистанцироваться. Ты убеждена, что с самого начала и до конца наши отношения были одной большой ошибкой.
Когда мы с тобой познакомились, перед тобой встал страшный выбор — между Джеммой и мной. Я старался отнестись к этому с пониманием, мне казалось, я тебя понял, но в тот момент я был большим эгоистом, одуревшим от счастья и убежденным в том, что нам суждено быть вместе, поэтому ничего я на самом деле тогда не понял. Оглядываясь назад, должен признать, что я, наверное, так и не проникся всей глубиной переживаемой тобою вины и страха расплаты. В свое оправдание могу сказать, что я все же старался, но меня постоянно слепило счастье оттого, что мы вместе.
Не знаю, удастся ли вообще когда-нибудь убедить тебя в том, что мы правильно сделали, что сошлись. Но, может быть, ты постараешься не портить себе всю оставшуюся жизнь тем, чтобы таскать за собой большой мешок позора. Может быть, тебе станет легче, если посмотришь на нашу дочь ? Это такое искрящееся существо, она делает прекраснее этот мир, а ведь сотворили ее мы, ты и я. Значит, что-то хорошее из нашей совместной жизни все-таки получилось.
Еще мне хочется попросить прощения у вас с Эмой за то, что лишил вас дома. Словами не передашь всего стыда, который я испытываю. Сейчас, когда я вспоминаю, как я рвался его купить, как уговаривал тебя, мне начинает казаться, что я втянул тебя в эту авантюру силой, и мне становится стыдно вдвойне. Но, может быть, я объясню, чем я тогда руководствовался ? Приобретение этого дома было рискованным мероприятием, но риск не казался таким уж большим. Все говорило за то, что деньги у нас будут — так считала Жожо, так считали в издательстве, даже в банке так считали.
Я боялся, что если мы не купим для нашей семьи дом, то быстро растранжирим все твои гонорары и останемся с кучей барахла на руках — стереосистемы, машины, куклы Барби и т. д., — а уверенности в завтрашнем дне так и не обретем. (Ты же знаешь, какие мы.) Это была попытка вести себя как взрослый и ответственный человек.
Мне казалось, разумнее купить под залог дом, который нам не по карману, чем небольшую квартирку, с тем чтобы уже через год искать новую и дважды платить все пошлины и сборы. Мне казалось, какие мы умные, что не тратим время и деньги на промежуточные варианты. Я, дурак, воображал, что умею видеть перспективу. Но теперь это все неважно. Я не прислушался к твоим предупреждениям, все пошло прахом, и мне стыдно слушать, как я сейчас ищу себе оправдание.
Я себя считал оптимистом — ты считала меня глупцом; ты оказалась права, и, если бы мне дали шанс сделать все заново, я бы поступил иначе.
Учитывая перипетии с жильем, перенесенные тобою в детстве, самое главное было обеспечить тебе спокойствие и стабильность, я же принес тебе одни утраты.
Я сожалею о своей ошибке, горько сожалею о том, что принес тебе несчастье, но ни на минуту не жалею о тех днях, что мы были вместе. Когда мне будет восемьдесят и я стану перебирать в памяти всю свою жизнь, я буду знать, что в ней была одна абсолютно чистая вещь. С того мгновения, как мы встретились у станции метро, меня не покидало чувство, что я самый счастливый человек на земле. Каждый божий день я не переставал удивляться тому счастью, какое на меня обрушилось, — многим людям и за всю жизнь не выпадает того, что выпало нам за три с половиной года, и я всегда буду благодарен за это судьбе. Ты будешь жить дальше, встретишь другого человека, и я останусь для тебя всего лишь прочитанной главой, но ты для меня была, есть и всегда будешь всей книгой, от пролога до финала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175