Впрочем, если Хелен обо всем узнает, конца света не миновать.
Однако не слишком ли я самонадеянна? Все это возможно только в том случае, если я действительно нравлюсь Адаму. А что, если он так ведет себя со всеми женщинами? Ну, вы понимаете: притворяется таким искренним, уязвимым и обожающим, и женщины считают, что лучше его не встречали, когда на самом деле он совсем другой. И не успевают они опомниться, как оказываются в его постели, трусики летят в один из четырех углов, а Адам слезает с них со словами:
— Когда я обещал, что по-прежнему буду тебя уважать, я лгал.
«Да, — сердито подумала я, — могу поспорить, что он настоящий негодяй и пользуется слабостью бедных вдовушек вроде меня. Ладно, я не вдовушка, но все равно я очень уязвима».
Как он смеет?! Всячески дает мне понять, что я красивая и необыкновенная, а про себя, наверное, смеется. Так вот, если он полагает, что я лягу с ним в постель, то сильно ошибается!
Прошло несколько секунд, прежде чем я сообразила, что придумала себе целый роман с Адамом: я в него втрескалась, он меня бросил, я пришла в ярость…
— Что с тобой? — спросила мама, отрываясь от инспектора Морзе. — Ты выглядишь очень сердитой.
— Ничего, мама. — сказала я, — просто думаю.
— Не надо думать слишком много, — заявила мама.
На этот раз я была с ней согласна. Но прежде чем она смогла развить свою мысль, зазвонил телефон.
— Я отвечу! — крикнула я и выбежала из гостиной, перебив ее на середине фразы.
— Какая польза от интеллектуала? — крикнула она мне вслед. — Могу поспорить, Джеймс Джойс не сумеет сменить предохранитель.
— Я слушаю, — сказала я, сняв трубку.
— Хелен? — спросил мужской голос.
— Нет, Хелен нет дома, — ответила я. — Пропала — наверное, напилась.
Голос рассмеялся.
— Адам? — спросила я, слегка качнувшись.
Я не могла поверить, что он, проведя половину дня со мной, звонит моей сестре.
Да он просто больной! Наверное, нарочно натравливает нас друг на друга. Я знала, что он такая же сволочь, как и все другие.
— Клэр, — сказал он, — это я.
«И что тебе надо? — холодно подумала я. — Медаль тебе выдать за то, что это ты?»
— Я передам Хелен, что ты звонил, — сказала я ледяным тоном.
— Да подожди ты! — заторопился он. — Я хотел поговорить с тобой.
— Забавно, — высокомерно продолжала я. — Но меня зовут Клэр, а не Хелен.
— Я знаю, — спокойно сказал он. — Но я подумал, что может получиться неловко, если Хелен подойдет к телефону, а я ее не узнаю.
Я промолчала.
— Я вот что хочу сказать, — мягко добавил Адам. — Хелен тоже мой друг. Ведь если бы не она, я бы никогда не познакомился с тобой.
Я опять промолчала.
— Ты рассердилась? — спросил он. — Я поступил неправильно?
Теперь я чувствовала себя глупо. Какая же я все-таки истеричка!
— Нет, — сказала я значительно мягче. — Я совсем не сержусь.
— Ну и хорошо, — сказал он. — Если ты уверена.
— Я уверена.
— Надеюсь, ты не обиделась, что я позвонил? Но ты так быстро умчалась сегодня, что у меня не было возможности спросить, когда мы снова сможем встретиться? Конечно, если у тебя есть время…
Я почувствовала себя счастливой.
— Да, — ответила я. — Мне бы очень хотелось.
— Мне было очень хорошо с тобой, — сказал он.
Я просияла от счастья и гордости.
— Мне тоже.
— Что ты делаешь завтра? — спросил он.
«Ого! — подумала я. — Он даром времени не теряет».
— Поеду в город, надо купить кое-что из одежды, — сказала я; кстати, для меня самой это была новость. — Мы можем встретиться и выпить кофе. Но мне придется взять с собой Кейт.
— Замечательно! — вполне искренне обрадовался он. — Кейт настоящая красавица. Пожалуйста, принеси ее.
— Тогда договорились, — сказала я, слегка озадаченная его энтузиазмом.
«А впрочем, — усмехнулась я про себя, — если ему так нравится Кейт, не превратить ли мне его в няньку в следующий раз, когда мне захочется напиться с Лаурой?»
Вот так мы и договорились встретиться в городе на следующий день.
Я вернулась к маме.
— Кто это был? — спросила она, разглядывая мое счастливое, раскрасневшееся лицо.
Я уже открыла было рот, чтобы рассказать ей, но в последний момент притормозила.
Я не могла ей сказать.
Даже не знаю почему.
Хотя, может, и знаю.
Наверное, потому, что наши отношения перестали быть невинными. Хотя, кажется, они никогда такими и не были.
16
На следующий день я реально осознала, как изменилась моя жизнь с рождением Кейт. Особенно в таких важных сферах, как беготня по магазинам. Эта сфера просто исчезла без следа, как утренняя роса на полуденном солнце.
Я не могла уже больше шляться по магазинам одежды, снимать по двадцать-тридцать платьев с вешалок и в течение шести часов не спеша примерять их, с удовольствием глядя на себя в зеркало.
Вообще, вы удивитесь, как все меняется, если к вашей груди привязан ребенок! Вы уже не в состоянии легко двигаться. Не говоря уже о том, что вы постоянно испытываете страх, что кто-нибудь наткнется на Кейт и сделает ей больно. Или, хуже того, разбудит ее.
В наш первый день в супермаркете мне было проще: по широким проходам ходили только спокойные матери. Я верила, что они Кейт не заденут.
Совсем другое дело — суббота в магазине одежды.
Эти девицы-покупательницы наверняка были наемниками, которым дали выходной, оторвав их от привычных дел, вроде организации кровопролития в какой-нибудь бывшей Югославии.
Они просто сумасшедшие, доложу я вам.
Я никак не могла расслабиться и подыскать себе что-нибудь подходящее. Я так боялась, что кто-нибудь из взбесившихся покупательниц стукнет Кейт по голове или толкнет локтем в ребра, потянувшись за приглянувшимся платьем!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119